Везде
Stratagem Thinking and Manipulative Practices in Chinese Management: a Sociological Analysis
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Stratagem Thinking and Manipulative Practices in Chinese Management: a Sociological Analysis
Annotation
PII
S086919080032000-7-1
DOI
10.31696/S086919080032000-7
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Pavel Deriugin 
ORCID: 0000-0002-5380-8498
Occupation: Professor, St. Petersburg State University; Associate researcher, Sociological Institute of FCTAS RAS
Affiliation: St. Petersburg State University
Address: Russian Federation, St. Petersburg
Liubov A. Lebedintseva
Occupation: Professor, St. Petersburg State University; Associate researcher, Sociological Institute of FCTAS RAS
Affiliation:
St. Petersburg State University
Sociological Institute of FCTAS RAS
Address: Russian Federation, St. Petersburg
Evgeny Kremnyov
ORCID: 0000-0001-5255-3772
Occupation: Head of Department of Oriental and Asia Pacific Studies
Affiliation: Irkutsk State University, Institute of Philology, Foreign Languages and Media Communication
Address: Russian Federation
Olga Kuznetsova
ORCID: 0000-0002-9895-0471
Occupation: associate professor
Affiliation: Irkutsk State University
Address: Russian Federation, Irkutsk
Edition
Issue 5
Pages
212-223
Abstract

Stratagem thinking and manipulative practices in the activities of the heads of Chinese organizations can be considered as a special social engineering, as “mind engineering” of employees of organizations, “brainwashing”, “mind control” – i.e., as a set of latent strategies, principles and methods of influence. Manipulative practices complement traditional Chinese manipulation technologies – stratagem thinking. The stratagems and tactics of manipulative practices of the heads of Chinese organizations add up to a set of manipulative practices of interaction with subordinates and can look like stable universal systems that make up a traditional set of manipulations, complemented by modern technologies for programming the behavior of subordinates. A historical and sociological review of manipulation as an element of control in the activities of Chinese leaders is carried out, and examples of manipulative techniques that develop stratagem ideas are also shown. It is noted that in non-standard situations, the head can develop and implement his internal manipulative attitudes and beliefs as new unique forms of manipulation - new standards of communication, behavior and decision-making that are most suitable for programming and controlling the behavior of subordinates in the current situation. It is concluded that the manipulative practices of Chinese executives should be analyzed as a special form of social interaction in combination with economic, psychological, technological and other means in the interests of promoting corporate culture, certain ideas, values, etc., sometimes in contrast to the interests, goals and values of employees.

Keywords
China, stratagems, manipulation practices, heads of organizations, sociology of management
Acknowledgment
The work was supported by the Russian Science Foundation grant No. 24-28-01448.
Received
07.10.2024
Date of publication
27.10.2024
Number of purchasers
1
Views
49
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf 200 RUB / 1.0 SU

To download PDF you should pay the subscribtion

Full text is available to subscribers only
Subscribe right now
Only article and additional services
Subscription benefits
200 RUB / 1.0 SU
Whole issue and additional services
Subscription benefits
1680 RUB / 0.0 SU
All issues and additional services for 2024
Subscription benefits
0 RUB /  SU
1

Китай – общество знакомых людей. Фэй Сяотун
2

ВВЕДЕНИЕ
3 Традиционные китайские принципы выстраивания отношений – стратагемное мышление, дополненные еропейскими манипулятивными практиками, формируют новую коммуникативную реальность. Глубокие исследования манипулирования, проведенные Б.Н. Бессоновым, В.П. Даниленко, Е.В. Доценко, С.Г. Кара-Мурзой, В.П. Шейновым, Э. Шостромом, А.М. Филатовым, Сун Баоанянем, Цзя Юйцзяо, Ни Яном, Чжао Лили, П. Хофером, Дж. Рудиновым и многими другими, создают научную базу для проведения социологического анализа этого феномена на новом уровне систематизации.
4 Стратагемное мышление и манипулятивные практики китайских руководителей на бытовом и научном уровнях воспринимаются проблемно. На бытовом уровне отношение к стратагемному мышлению уважительное и заинтересованное, в то время как к манипулированию – скорее негативное. В общественном сознании стратагемам отведено место национального культурного кода китайцев, а манипулятивные практики, напротив, относят к темной стороне треугольника личности (Земля, Небо, Человек) и индоктринации – некритическому восприятию получаемой информации [My, 2010].
5 Китайские научные исследования раскрывают иное отношение к манипуляциям в управлении. Во-первых, отмечается такая особенность, как нацеленность на «тактику атак людскими волнами», а присущая традиционной модели управления логика жестких распоряжений и контроля все больше обнажает ее ограниченность [Ян, 2023, с. 74–86]. Во-вторых, в китайской традиции признание первенства морали и репутации является базовым основанием всякого социального взаимодействия. Однако в научных исследованиях, в отличие от бытовых представлений, этические проблемы манипулирования воспринимаются, скорее, терпимо. В-третьих, манипулятивные практики китайских руководителей являются технологиями реализации принципов концепции «цзяо хуа» («обучение и воспитание»), предполагающей добровольное желание исполнять его волю [Чжао Лили, Цюй Сихуа, 2005, с. 85–88]. Манипулирование в данном случае рассматривается как условие жизнеспособности системы, стандартно воспринимаемое китайцами в моральном и эмоциональном смысле или как «позитивное» и «хорошее», или как «негативное» и «плохое».
6 Эмпирическая часть анализа проблемы базируется на авторских исследованиях, проведённых с 2014 по 2022 гг. и посвящённых оценке качеств личности китайского руководителя. В интернет-опросе предлагалось оценить 24 качества китайских руководителей, в т.ч. умение манипулировать. В опросе приняли участие 1472 человека из различных провинций Китая в возрасте от 18 до 66 лет [Дерюгин и др., 2020, с. 139–160]. Выводы статьи опираются на результаты ряда интервью и фокус-групп с китайскими молодыми предпринимателями [Дерюгин и др., 2017].
7 Цель исследования – выявление, обоснование и эмпирическое подтверждение различий в оценке роли манипуляций в общественном сознании китайцев и среди руководителей китайского бизнеса, социальная обусловленность этого явления.
8 Методология исследования. Манипуляция, как явление в управлении, зародилась на Востоке, в том числе, и китайское стратагемное мышление, являющееся неотъемлемой частью национальной китайской психологии. Реальный отсчёт обобщений о манипулятивных практиках в китайских трактатах начинается со времени военачальника и философа Сунь-цзы, который за 500 лет до новой эры написал знаменитую книгу «Искусство войны» («Трактат учителя Суна»). Китайский термин «цзи» обозначает план, расчет, но это «коварный» план, предполагающий уловку или хитрость [Зенгер, 2004]. В европейской литературе «цзи» перевели как греческое слово (греч. Στρατήγημα) «стратагема». Нередко используется другой вариант слова – «стратегема», что на наш взгляд более точно отражает смысл понятия (от слова «стратегия» – общий план на дальнюю перспективу), а не от слова «страта» (слоистость). Но поскольку укоренилось слово «стратагема», далее мы будем использовать этот, укоренённый, вариант понятия. В работе Сунь-цзы содержится 36 стратагем, которые в ряде восточных сран включены в обязательные курсы подготовки руководителей высшего звена и линейных менеджеров. Сформулированные как принципы конфликтного взаимодействия, стратагемы выражают идеи, основной смысл которых раскрывает направленность на обеспечение победы и превосходства. В современном мире конкурентная победа важна не только в войнах, но также и в бизнесе, где есть свои атаки, поражения, победы, конфликты, что даёт повод Д. Чейзу отождествлять рыночные отношения с войной [Чейз, 2015]. Манипулятивный потенциал стратагем как инструментария достижения успеха в деятельности современных менеджеров обстоятельно описан в работе И.Ю. Востриковой и Т.Б. Уржумцевой [Вострикова, Уржумцева, 2017, с. 28].
9

МАНИПУЛЯТИВНЫЕ ПРИЕМЫ
10 Если стратагемы ориентируют на хитрость в достижение дальних целей и долгосрочных результатов (нередко абстрагированной «победы»), то манипулятивные приёмы и способы применимы к частным конкретным ситуациям управления, их можно варьировать в зависимости от меняющейся ситуации. Специфические свойства манипулятивных приёмов заключены в достижении целей и успеха на основе скрытой коммуникации, различий во мнениях собеседников, частно имморальных действий манипулятора, обход волевых действий и доминировании над адресатом манипуляции. Насколько стратагемы и манипулятивные приемы могут взаимодополнять друг друга – вопрос остается перспективным для специального исследования. В частности, вывод о непрямых, корреляционных связях между китайскими стратагемами и тактиками манипуляции (контр-манипуляциями) сделан М.В. Петровой по результатам ее исследования [Петрова, 2016, с. 213].
11 Общим основанием китайского стратагемного мышления и практиками манипуляций выступает использование слабых мест противоположной стороны, извлечение выгоды из взаимодействия. Сунь-цзы исходит из принципа возможности выигрыша в любой ситуации, всегда и всюду: против победителя; при равных силах с другой стороной; при атаке; при наличии преимуществ над противником; в безвыходной ситуации; для запугивания и достижения перевеса сил над противником и в известном смысле стратагемы и манипуляции творят современный мир китайского бизнеса. На основе проведенных фокус-групп, могут быть определены основные социальные особенности феномена манипулирования.
12 Во-первых, в китайской практике управления технологии манипулятивного социального взаимодействия играют более важную роль, чем другие технологии управления (административные, экономические, психологические). По результатам эмпирического исследования активное общение и нацеленность на формирование коллективизма получили максимальные рейтинги: с большим отрывом на первых местах оказались общение и коллективизм, далее – лидерство и с существенным отрывом на последних местах – мотивация. Как показали глубинные интервью, проблема мотивации для китайских руководителей была не очень понятна как таковая: часть руководителей не понимали, о чём еще можно общаться с сотрудниками, если не о работе. У российских предпринимателей значимость коммуникативных технологий оказалась несколько иной: на первом месте с большим отрывом – личное лидерство, далее – коллективизм и мотивация, примерно на одном уровне, и на последнем месте – общение.
13 Во-вторых, в китайской истории управления стратагемы трактуются как «вечные правила», абсолютизирующие социальную обусловленность роли власти, иерархии и подчинения. По результатам эмпирического исследования, власть, как функция управления для китайских руководителей более старших возрастов, оказалась наиболее важной и оценивалась значимее технологий общения и командообразования, важнее целеполагания и контроля, важнее капитала и бизнес-идеи – важнее всего. Значительная часть молодых руководителей, напротив, оказалась более «европеизированными» и более ориентированными на использование формализованных принципов европейского менеджмента. Для молодых китайских руководителей целеполагание и контроль также оказались более важными, чем для российских молодых предпринимателей.
14 В-третьих, в китайском общественном мнении манипулятивные практики руководителей вообще не рассматриваются как сложная этическая проблема до того момента, пока они используются в отношении молодых сотрудников, осваивающих должностные обязанности вплоть до достижения высокого профессионального уровня. По словам участников фокус-группы, «манипуляция будет восприниматься как норма, пока руководитель и подчиненные находятся в отношениях «учитель-ученик». Однако после достижения сотрудником высокого уровня профессиональной социализации манипулирование такими работниками не приветствуется и даже осуждается. Подчеркнём, что достижение работниками высокого уровня профессиональной социализации может занимать довольно длительный период.
15 Таким образом, социальные условия и факторы реализации принципов стратагемного мышления и манипулятивных практик в деятельности китайских руководителей выступают не простым фоном их использования, но, напротив, являются сущностными, содержательными основами коммуникации.
16 Манипулятивные практики, т.е. опривыченные, распространенные манипуляции, интегрируют три составляющие: стратагемное мышление, конфуцианские принципы ведения диалога и манипулятивные приемы, основанные на учете ментальных особенностей жителей Китая. Такая комбинация формирует специфику китайской манипулятивной коммуникации, а также специфику общения с внешними агентами, в которых согласовываются или уточняются интересы (в обоюдном или одностороннем порядке) [Стацевич и др., 2007, с. 150]. Им присущ определенный стереотипный характер.
17 Используемые китайскими руководителями приемы манипулирования заключаются в достижении двуединой задачи – «подтверждение принадлежности к социуму» и «контроль за сохранением власти и иерархии». Это означает, что, с одной стороны, безоговорочно признается ценность группового единства и тотального коллективизма: все китайцы – члены одной огромной семьи, не знающие личных границ и принадлежащие к единому китайскому социуму. С другой – какими бы ни были коллективистские отношения в организации, власть руководителя и иерархия остаются незыблемыми в любых межличностных отношениях, предполагающими коррекцию любых отклонений. Таким образом, манипулятивные приемы, можно разделить на две группы: 1) предполагающие обеспечение социального единства организации как части китайского общества: Китай – общество знакомых людей (Фэй Сяотун), (далее – приёмы включения/исключения из социума), и 2) утверждающие властные полномочия и послушание (далее – приёмы контроля и утверждение иерархии и власти).
18 Обобщения реализуют ментальную идею о социальном единстве всех китайцев: любой среднестатистический китаец стремится к созданию сильных социальных связей – гуаньси (关系) и общественному одобрению [Сун Баоань, Цзя Юйцзяо, 2009]. Поэтому объединение руководителей и подчинённых в одну семью, использование местоимений «мы», «наше», «вместе», словосочетаний «мои друзья» и пр., носят значимую положительную коннотацию и «дух дружбы». Отождествление руководителя с организацией выражает положительный заряд, что особенно важно в начале построения отношений: «Сначала будь как невинная девушка – и противник откроет у себя дверь», – советует Сунь-цзы [Сунь-цзы, 2019]. Для китайцев ещё более значимой положительной коннотацией обладают парные словосочетания «все» и «всегда» или, напротив, отделение от чего-то негативно или нежелательного «никто» и «никогда», в одном предложении. [Крючкова C.Е., Крючкова Е.В., 2023]. Как отмечали участники фокус-групп, использование этого приёма заключена в соучастии в одном общем деле, например, употребление вместо местоимения «мы» таких фраз, которые ориентируют отношения на достижение общих целей: «Мы же с вами хотим, чтобы наше заведение приносило людям только приятные впечатления». В китайском языке таким маркером может служить специальное местоимение «цзамэнь» (咱们, «мы с вами») используемое для усиления связи с объектом воздействия вместо более нейтрального «вомэнь» (我们, «мы»).
19 Ссылка на авторитеты, как показывают исследования [Брусенская, Беляева, 2022, с. 592], в китайских коммуникациях используются более широко, чем в западной управленческой культуре. С самого детства китайцев сравнивают с другими, более успешными людьми, каждый раз подчеркивается значимость сформированных широких социальных связей и статуса, конкурентоспособности [Chu Yun-han et al., 2004]. Поэтому манипулятивным потенциалом обладают сравнения с императором или победителем, выдающимися учёным или предпринимателем. Как подчеркивали участники фокус-групп, руководители постоянно кого-то ставят в пример, кого-то, напротив, подвергают критике или даже осмеянию. Здесь срабатывает безусловный принцип: любой старший, – будь то отец, чиновник, наконец, государь, – это беспрекословный авторитет для младшего, подчинённого, подданного. Ссылаясь в процессе коммуникации на авторитеты, китайские руководители существенно подкрепляют свои доводы, что придает их статусу дополнительную значимую аргументацию, не подлежащую никакому сомнению. В частности, в китайском обществе, склонном к этатистской доминанте (укрепление роли государства) [Доу Юйпэй, 2014], наиболее важен авторитет руководителей Мао Дзэдуна («великий кормчий»), Фань Бинбина, Дэн Сяопина, Си Цзиньпина, а также крупных бизнесменов Джека Ма, правозащитника Лю Сяобо, актрисы Фан-Бингбинг и других. По данным эмпирических исследований, ценности престижа и авторитета государства, экономической мощи страны и развития межгосударственных связей, в целом, – ценности социального и гуманитарного порядка для китайских предпринимателей оказались более важными, чем для российских коллег. Наконец, в китайской практике управления простое перечисление статусных характеристик личности – господин, госпожа, инженер, директор и пр., широко распространено и важно [Маслов, 2010].
20 Комплимент или похвала используются реже, поскольку китайцы вообще осторожно относятся к комплиментам. Нормальными признаются лишь те комплименты, которые руководители делают сотрудникам старшим по возрасту или тем, кто занимает более высокое партийное или социальное положение [Жэнь Жань, 2019, с. 662]. Возвышение собеседника посредством комплимента, сопровождающееся демонстрацией своей зависимости или безграничной лояльности, почти всегда будет оценено как индикатор желания манипулировать. Поэтому в китайской организационной культуре комплименты могут иметь не только положительную, но и отрицательную коннотацию (подкуп осуждается). Особым случаем комплимента выступает самовосхваление. Среди китайских руководителей такая практика стимулируется значимой чертой китайцев – склонностью к иерархичности отношений, что ведет к автоматическому признанию руководителей более умными и более талантливыми. В реальной управленческой практике в Китае самовосхваление не является редкостью, несмотря на декларируемое китайской культурой стремление к скромности.
21 Мелкие уступки и услуги. Отпустить чуть раньше с работы, не наказывать материально за разбитую посуду, простить опоздание и прочие «поблажки», дают руководителю преференции «хорошего руководителя» и в дальнейшем служат условием манипуляции. Принимая такие доброжелательные услуги, сотрудник переходит в позицию «должника». Так, китайский социолог Цзя Юйцзяо полагает, что доброжелательное поведение руководителя несет в себе значительный ресурс в силу традиционной значимости концепции «жэнь», «человеколюбие» (仁, исследователь обращает внимание на то, что иероглиф представляет собой соединение двух простых знаков: «человек» и «два», т.е. «два человека», «люди вместе», «связь между людьми») [Цзя Юйцзяо, 2010]. Иерархически воспитываемые китайцы склонны попадать в зависимость от «доброго» и «понимающего» руководителя.
22 Осмеяние реализует стратагему: осадить Вэй, чтобы спасти Чжао, т.е. высказать в чей-то адрес критическую оценку, при этом, напротив, поддержать другого человека [Зенгер, 2004]. Коллективное осмеяние, инициированное руководителем, ориентировано на манипулирование характерной особенностью китайцев, заключающуюся в острой реакции на негативное проявление общественного мнения в адрес «плохого» сотрудника. Глубоко осознанная зависимость от общества и практически всегда лояльное отношение к коллективу ментально не предполагают нарушения дисциплины и порядка. К тому же, как говорится в одной из стратагем, бороться с общественными правилами – пустое, проще подчиниться им, – уступать или убежать от проблем противостояния с обществом. Даже шуточная форма коллективного осмеяния может остро воспринимается китайцами и способна доводить до морального и психологического самоуничтожения (особенно, среди сотрудников-женщин, молодых сотрудников). Участниками фокус-групп приводились примеры, когда затронутое самолюбие «осмеянных» сотрудников выражалось в жёсткой самокритике и даже физическом самонаказании (начинали сами себя хлестать по щекам, приговаривая, «так тебе и нужно»). Наряду с этим, в практике общения руководитель – сотрудник в китайской организации осмеяние просто недопустимо в отношении 1) политики, политического строя своей страны; 2) родителей; 3) наставников (учителей); 4) еды; 5) интимных отношений; 6) наркомании; 7) блюстителей порядка и др. [Косинова, 2013, с. 675]. Такого рода осмеяние всегда может вызывать острую реакцию и неконтролируемое поведение подчиненных.
23 Навешивание ярлыков – противоположный приём обобщению (включению), значительно усиливающий критическую коннотацию метафоры «свой» – «чужой». «Чужой» в китайском языке – это не просто подчёркивание исключения из общего социального пространства, но также критика чего-то нехорошего, дурного. Как показывает исследование Т. Падериной, если концепция «我的» является эквивалентной русскому «свой», то «чужой/外星人», это не просто представитель другой социальной группы, но также «неопознанный», «плохой» и «неправильный» [Падерина, Сюэ, 2021]. Поэтому эмоциональное сопереживание определения «чужой» в отношениях китайцев значительно более глубокое, всегда предполагающее получение обратной реакции [Никитина, 2019, с. 74]. Навешивание ярлыков в китайском и европейском обществах различно по своему воздействию и обуславливает, например, многообразие форм стыда, раскаяния, вины или гнева, реинтегративного или дезинтегративного позора.
24 Уход или срыв общения. С позиций китайского этносознания этот приём демонстрирует умение предотвратить назревающий конфликт – одно из важнейших качеств руководителя, которое высоко ценится китайцами, в целом склонными к избеганию открытых конфликтов [Юй Цзиньхуэй, 2011]. Срыв общения позволяет руководителю контролировать ситуацию, направлять её в нужное русло. Фраза: «Всё, мы закрываем тему и возвращаемся к работе» демонстрирует владение и контроль над ситуацией, авторитет и силу руководителя.
25 Вопросительные предложения в практике отношений китайских руководителей и подчинённых имеют существенные особенности [Ван Ляньцэнь, 2021], поскольку вопросительные предложения типичны и всегда требуют «отчёта» подчинённого, что значительно усиливает возможности манипулирования им.
26 «Подтасовка карт» имеет различные варианты: возможно преподнесение лишь положительной информации, которая благоприятно скажется на процессе взаимодействия. Такое замалчивание или напротив демонстративное выставление позиций, взглядов, суждений в более жёсткой или мягкой форме позволяет воздействовать на объект манипуляции, стратагема «Обмануть императора для того, чтобы он пересёк море» [Зенгер, 2004].
27 Результаты исследования позволяют сделать обобщающие выводы о единстве и различиях стратагемного мышления и манипулятивных практик. Они представлены в Таблице 1.
28 Таблица 1. Сравнительные характеристики стратагем и приемов манипулирования как технологий управления
Критерии Стратагемы Манипулятивные приемы
Сущностные признаки Абстрактные – победа, противостояние, избегание, уклонение Конкретные – управление поведением других
Нацеленность воздействия на … Объективные обстоятельства и ситуации Субъективные особенности партнёра
Цель Достижение успеха и победа за счет преимуществ/недостатков Изменение поведения партнера в обход его сознания
Механизм воздействия Индуктивный, изменяющийся по мере развития ситуации Дедуктивный, однонаправленный от цели к результату
Первооснова Единство и целостность живого и неживого (холизм) Параллельное сосуществование живого рядом с неживым (дуализм)
Миропонимание социального Органицизм, признание актора деятельности точкой отсчёта в изменении системы Механицизм, признание целостности системы как довлеющего фактора над личностью
Результат Изменение системы или деятельности Изменение мировоззрения или поведения личности
29 Можно констатировать, что в современной управленческой практике находят развитие идеи американского ученого китайского происхождения Чэн Чжуньина и профессора В.В. Малявина, противопоставивших западный и восточный тип менеджмента. Сравнительный анализ стратагем и приёмов манипулирования фиксирует, что их совместное использование в Китае даёт возможность заимствовать нужные руководителю стратегии.
30 У китайского общества есть запрос на скромного, альтруистичного коллективиста, адекватно и осторожно использующего властные полномочия руководителя. Одновременно манипулятивные свойства руководителей все больше признаются как актуальные представителями тех групп китайского общества, которых можно определить авангардными: – образованные: чем выше уровень образования, тем в большей степени признаётся положительная роль манипулятивных навыков руководителей; – занятые в важных сферах деятельности: менеджеры, экономисты и военные оценивают манипулятивные качества руководителей несколько выше, чем представители гуманитарной, технической и медицинской специализации; отсутствие манипулятивных навыков оцениваются ими как недостаток руководителей; – сотрудники крупных компаний придают большее значение умению манипулировать при оценке качеств руководителей. Кроме того, те, кто работает в крупных компаниях, в большей степени приписывают лично себе качество манипуляции как важное; – опытные управленцы: в целом негативное отношение к манипулятивным практикам выражает даже молодёжь, которая изначально ориентирована на работу в бизнес-среде (студенты-менеджеры). Более того, сами руководители могут формально (в анкетах) признавать манипулирование как негативное явление, однако, если у респондента был значительный опыт управления, то манипулирование оценивается существенно выше по сравнению с теми, кто такого опыта не имеет.
31

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
32 Китайская практика и теория управления переживает своеобразный период столкновения/интеграции традиционных (стратагемы) и новых манипулятивных практик (например, НЛП). Основной причиной этого явления выступает проникновение западных практик управления и появление новых форм управления, побуждающих более продвинутые слои китайского общества ориентироваться на манипулятивные приёмы, характерные для европейского менеджмента. В перспективе здесь возможны различные тренды интеграции традиционного стратагемного мышления и манипулятивных практик. Каким будет характер этой интеграции? Это в значительной степени определится глобальными процессами интеграции или демассификации китайского общества, запросом на сохранение суверенитета. Становится понятным, что достоинства стратагемного мышления, дополненные преимуществами использования манипулятивных практик, формируют социально-профессиональную группу китайских руководителей как уникальный тип управленцев.

References

1. Brusenskaya L.A., Belyaeva I.V. Comparison as a Means of Persuasion and a Tool of Manipulation: Peculiarities of Use in Media-Space. Bulletin of the Russian University of Peoples Friendship. Series: Literature, Journalism. 2022. No 3. Pp. 590–599 (In Russian).

2. Wang Lianceng. Comparative Analysis of Speech Etiquette in Modern Russian and Chinese. The World of Russian-Speaking Countries. 2021. No. 4. Pp. 52–67 (In Russian).

3. Vostrikova I. Yu., Urzhumtseva T. B. The Art of Ancient Chinese Strategy in the Service of Modern Managers. Scientific Notes of the St. Petersburg branch of the Russian Customs Academy named after V.B. Bobkov. 2017. No.1. Pp. 28–31 (In Russian).

4. Deriugin P.P., Baruzdin I.A., Jin J., Sivokon M.V., Shilyaeva A.S. Network Diagnostics of Entrepreneurship Values (on the Materials of Empirical Sociological Research of Russian and Chinese Entrepreneurs). Discourse. 2017. No. 4. pp. 68–89 (In Russian).

5. Deriugin P., Lebedintseva L., Yarmak O., Chikcharev I. Sociodynamics of Human Capital in Russian Research and Educational Centers. Sociology of Science and Technology. 2020. Vol. 11, No. 4. Pp. 139–160 (In Russian).

6. Dou Yupei. From Social Management to Social Governance: a Major Innovation in Theory and Practice. Administrative Reform. 2014. No. 4. Pp. 13–20 (In Chinese).

7. Ren Ran. Comparison of the Concept of “Compliment” in Russian and Chinese Linguocultures. World of Science, Culture, Education. 2019. No. 6. Pp. 660–662 (In Russian).

8. Senger Harro von. Stratagems. On the Chinese Art of Living and Surviving. Moscow: Eksmo Publishing House, 2004. Vol. 1–2. (In Russian).

9. Kosinova L.V. Chinese Humour: Universal and National-Specific Aspects. Society and State in China. 2013. No. 1. Pp. 675–676 (In Russian).

10. Kryuchkova S., Kryuchkova E.V. The Art of Argumentation in Ancient China. Philosophical Thought. 2023. № 4. P. 1–18 (In Russian).

11. Maslov A.A. Watching the Chinese: Hidden Rules of Behavior. Moscow: Ripol Classic, 2010 (In Russian).

12. Mu Zhi. A Complete Collection of Essays on the Techniques of Psychological Manipulation. Beijing: Qiye guanli chubanshe, 2010 (In Chinese).

13. Nikitina K.V. PRC in the Linguopolitical System of Coordinates of Russian- and English-Language Media Discourse. Philology and Culture. 2019. No. 3. Pp. 74–79 (In Russian).

14. Paderina T.S., Xue B. Ethnic Originality of the "Svoy-Chuzhoy" Concept in the Linguistic Consciousness of the Russians and the Chinese. Russian Linguistic Bulletin. 2021. No. 3. Pp. 13–17 (In Russian).

15. Petrova M.V. Speech Countermanipulation as an Object of Linguistic Research: Problematic Issues. World of Science, Culture and Education. 2016. No. 4. Pp. 210–214 (In Russian).

16. Stasevich E., Gulenkov K., Sorokina I. Manipulation in Business Negotiations: Practice of Counteraction. Moscow: Alpina Publisher, 2007. (In Russian).

17. Song Baoan, Jia Yujiao. Transformation of Social Management Strategies: from Modernization to Sustainable Livelihoods. Social Science. 2009. No. 10. Pp. 25–33 (In Chinese).

18. Sun Tzu. Art of War. Moscow. 2019 (In Russian).

19. Jia Yujiao. Coordination of Interests and Orderly Society. A Theoretical Construction of Coordination of Interests in Chinese Society in Transition from the Perspective of Social Management: PhD thesis, Sociology. Changchun: Jilin University, 2010 (In Chinese).

20. Chase D. The Art of War. Guide for Business. Moscow: AB Publishing Trade, 2015 (In Russian).

21. Zhao, Li Li, Qu Xihua. Discerning the Concepts of Management in a Sociological Perspective. Tianfu New Theory. 2005. No. 2. Pp. 85–88. (In Chinese).

22. Yu Jinghui. Research on the Innovation of China's Social Management Mechanism in the Context of Globalization: PhD Thesis, Sociology. Changchun: Jilin University, 2011 (In Chinese).

23. Yang N. Practical Models and Theoretical Approaches to the Fine Management of Megacities in China. Scientific Notes. 2023. No. 1(45). Pp. 74–86.

24. Chu Yun-han, Chang Yu-tzung, Huang Ming-hua. Modernization, Institutionalism, Traditionalism, and the Development of Democratic Orientation in Rural China. Asian Barometer. A Comparative Survey of Democracy, Governance and Development. Working Paper Series. No. 22. Taipei: Asian Barometer Project Office, National Taiwan University and Academia Sinica, 2004.

Comments

No posts found

Write a review
Translate