Везде
The Book Culture in the Southern Aral Sea Region in the 19th – Early 20th Centuries) (Based on the Materials of the Manuscript Collections of Nukus).
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
The Book Culture in the Southern Aral Sea Region in the 19th – Early 20th Centuries) (Based on the Materials of the Manuscript Collections of Nukus).
Annotation
PII
S086919080030935-5-1
DOI
10.31696/S086919080030935-5
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Tatiana A. Anikeeva 
ORCID: 0000-0002-0653-3970
Occupation: Senior Research Fellow
Affiliation: Institute of Oriental Studies RAS
Address: Moscow, Moscow, Russia
Edition
Issue 3
Pages
166-174
Abstract

 

Keywords
Central Asia, the Aral Sea region, Karakalpakstan, Kazan, arabographic manuscripts, old printed books, book culture, Turkic folklore, Karakalpak language.
Received
16.05.2024
Date of publication
16.06.2024
Number of purchasers
8
Views
65
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf 200 RUB / 1.0 SU

To download PDF you should pay the subscribtion

Full text is available to subscribers only
Subscribe right now
Only article and additional services
Subscription benefits
200 RUB / 1.0 SU
Whole issue and additional services
Subscription benefits
1840 RUB / 0.0 SU
All issues and additional services for 2024
Subscription benefits
0 RUB /  SU
1 Принято выделять несколько основных крупных историко-географических районов распространения тюркских рукописей: Восточный Туркестан, среднеазиатский, турецкий (Малая Азия), Закавказский (Азербайджан), Волго-Уральский. Довольно обширный диапазон связан с бытованием тюркской рукописной книги на огромных пространствах Центральной Азии, Кавказа, Ближнего Востока и Европы, что, в свою очередь, исторически обусловлено расселением тюркских народов [Дмитриева, 1987, с. 41]. В то же время такая классификация в настоящее время представляется условной, недостаточно детальной и слишком общей, не учитывающей некоторые особенности локальных традиций – и прежде всего это касается Средней Азии. Внутри этого ареала довольно четко (наряду с прочими областями) можно выделить регион Южного Приаралья, низовьев Амударьи, в историко-культурном отношении связанный с Хорезмом (впоследствии входивший в состав Хивинского ханства; ныне территория республики Каракалпакстан в составе Узбекистана), который особенно ярко выделяется специфическими чертами книжной культуры, обусловленными длительными контактами с Волго-Уральским регионом, некогда – наличием большого количества медресе, сохранности эпической традиции на каракалпакском языке.
2 В некоторых наших предыдущих публикациях, посвященных Фонду восточных рукописей Каракалпакского Института гуманитарных наук Каракалпакского отделения Академии наук Узбекистана (город Нукус, Каракалпакстан), шла речь о процессе описания и каталогизации рукописей, старопечатных книг и литографий на арабском, тюркских и, в меньшей степени, персидском языках [Аникеева, Идрисов, 2021; Anikeeva, 2023], прежде всего связанной с работой А.Р. Идрисова, трудами М.А. Карлыбаева и др. (надо отметить, что в целом исследований в этой области относительно немного). Тем не менее, не только рукописи данного Института, но и рукописные собрания региона в целом (как правило, сконцентрированные в музеях и учреждениях Нукуса) становились объектом внимания исследователей: это, прежде всего, каталог арабских, персидских и тюркских рукописей Музея, составленный А. Муминовым, М. Шуппе и А.Р. Идрисовым и выпущенный в 2007 г. [Muminov, Szuppe, Idrisov, 2007]. Кроме того, во введении к этому каталогу уже был поставлен вопрос, в какой степени соотносятся частные и государственные рукописные собрания Нукуса, Дорткуля, Чимбая и других городов Приаралья и некогда существовавшая библиотека медресе каракум-ишанов [Muminov, Szuppe, Idrisov, 2007, p. 16–20]. История же самих каракум-ишанов недавно стала объектом исследования Абдусалима Рахматуллаевича Идрисова – книга вышла в 2023 г. на каракалпакском языке [Идрисов, 2023]; вопросы деятельности Среднеазиатского духовного управления мусульман (САДУМ) и мусульманского духовенства (в частности, Рахматуллы Идрисова – потомка каракум-ишанов, отца А.Р. Идрисова), а также суфиев, в Каракалпакии в советское время затронуты в недавно вышедшем исследовании Паоло Сартори [Sartori, 2024].
3 Мы уже упоминали [Аникеева, Идрисов, 2021], что собрание Каракалпакского Института гуманитарных наук в Нукусе (включающее в себя, помимо арабографичных рукописей, также значительный объем соответствующих старопечатных книг и литографий) имеет различные источники поступления – в том числе оно постоянно пополняется из частных собраний: это и коллекция Узака Рахметуллаева (так называемая «Чимбайская», см.: [Аникеева, Идрисов, 2021]), и коллекция, связанная с именем С. Бауатдинова1, и значительная коллекция рукописей и литографий, поступившая в Фонд Института летом 2023 г. от И.А. Утеулиева2. Хронологические рамки этих коллекций можно обозначить в целом как XIX – начало XX вв. (некоторые документы в составе – чуть позднее). Несмотря на общее тематическое сходство состава (тафсиры, сочинения по фикху, тюркская и персидская поэзия), все же коллекции имеют различия. Так, коллекция, поступившая от И.А. Утеулиева, унаследованная, по-видимому, также от ишанов, долго время находилась в семье владельцев, и в результате она в большей степени отражает индивидуальные предпочтения ее собирателя: в ней больше сочинений по традиционной фармакологии и медицине, также значительно больше, чем в других частных собраниях, рукописных вариантов светских сочинений – дестанов. При этом, конечно, подобные этой частные коллекции отличаются от целенаправленно формируемого архива или коллекции того же региона. Так, рукописи библиотеки хивинских ханов в тематическом отношении «охватывают лишь часть отраслей средневековых наук и словесности, что вполне естественно для такого не очень большого книжного собрания. Количественно преобладают история (особенно при ее средневековом «расширенном» понимании), поэзия и художественная проза. Далее идут произведения по мусульманскому праву, суфизму, теологии и этике, а также биографические сочинения. Имеются несколько трудов по медицине и гаданию, примерно равны им по количеству сборники молитв» [Тошов, 2023].
1. Коллекция рукописей, литографий и старопечатных книг, поступившая от Сали Бауатдинова, насчитывающая по предварительным подсчетам около 150 единиц (включая фрагменты документов). См.: [Anikeeva, 2023].

2. Рукописи и книги этой коллекции находятся в процессе описания и атрибуции. Ей, а также уточненным сведениям по коллекции Сали Бауатдинова, А.Р. Идрисов и Т.А. Аникеева планируют посвятить отдельную статью в ближайшее время.
4 Коллекции попадали в Фонд КИГН разными путями. Однако мы можем предположить, что их значительная часть могла происходить из различных медресе, которыми славился регион, прежде всего медресе каракум-ишанов, которое некогда было одним из самых крупных в Хивинском ханстве, центральным во всем регионе Приаралья. Находилось оно на территории современного Бозатаузского района Каракалпакстана, было частью одноименного ритуального комплекса [Карлыбаев, 2021, c. 98], включая кладбище, где похоронен в том числе и знаменитый каракалпакский поэт Бердах (1827-1900). Донатором медресе был Кутлы ходжа-ишан, известный в народе как Каракум-ишан (одна из мечетей была построена им на песчаной местности, отчего и пошло это прозвище [Карлыбаев, 2021, c. 98]). О личности Каракум-ишана (1870-е гг.) существует множество легенд, и недавно его наследие (в том числе рукописное) стало объектом изучения А.Р. Идрисова [Идрисов, 2023]. Очевидно, что определенная часть рукописей библиотек ишанов уцелела и была спасена их потомками после репрессий 1930-х гг.; рукописи и книги библиотек медресе добавлялись к существующим частным собраниям. Можно сказать, что, описывая в Нукусе некоторые частные коллекции, связанные с именем определенного «собирателя», по сути, мы имеем дело со значительно большим – то есть остатками собрания некогда самого богатейшего и известного в регионе медресе.
5 ПОВОЛЖЬЕ И ПРИАРАЛЬЕ
6 Вплоть до конца XIX в. Средняя Азия (преимущественно Бухара, Самарканд и Хива) являлась основным направлением для обучения мусульманским наукам для студентов медресе из Волго-Уральского региона [Tuna, 2015, p. 24].
7 В предшествующей статье, посвященной одной из коллекций, составляющих Фонд восточных рукописей КИГН [Anikeeva, 2022], мы упоминали некоторые рукописи и ранние печатные книги, связанные с Казанью и в целом Поволжьем в первую очередь своим происхождением. В основном это книги и рукописи на арабском языке по фикху и хадисоведению: в качестве примера можно привести фрагмент рукописи с рядом повреждений (шифр R-10) из «Фикха» ал-Кайдани, известного во всем мусульманском мире труда по исламскому праву (составлен Лутфаллахом Насафи ал-Фазилем ал-Кайдани в XIV в.); списки этого труда хранятся почти во всех крупных рукописных собраниях. Это произведение использовалось в качестве учебника во многих медресе Российской империи (в основном в Поволжье), в типографском виде печаталось большими тиражами и неоднократно переиздавалось. Место и время переписки рукописи R-10 отсутствуют, однако, по-видимому, рукопись была скопирована с издания Казанской типографии 1904 г. (Казань, типография Торгового дома братьев Каримовых), о чем сообщает имитация выходных данных печатной книги на л. 1.
8 В целом среди старопечатных книг в собрании КИГН преобладающее место занимают именно казанские издания (в несколько меньшей степени представлены книги, вышедшие в типографиях других мусульманских регионов Российской империи, например, в Петропавловске или типографии И. Гаспринского в Бахчисарае, или за ее пределами – в Стамбуле). Среди подобных изданий – «Джамиʻ ар-румуз [китабы]» Шамс ад-Дина Мухаммада аль-Кухистани (ум. 950/1543) (шифр L-30), представляющий собой комментарий к труду «Мухтасар ал-викайа фи масаил ал-хидайа» Убайдуллы Садра аш-Шариа ат-Тани (издано в Казани, 1880 г., 605 страниц). На книге – следы потеков от воды, а на титульном листе и на последней странице есть оттиски владельческой печати: «Мухаммад Суфи Серди (Сарди) 1301» (Серда – деревня ныне в Сабинском районе Республики Татарстан).
9 Весьма широко в упомянутых коллекциях и в собрании КИГН в целом представлены сочинения Суфи Аллаяра (в виде рукописей, печатных книг и литографий3), что опять же связано с учебной программой медресе в Средней Азии и Волго-Уральском регионе4. Суфи Аллаяр – тюркский поэт, уроженец села Минглар неподалеку от Самарканда. В.В. Бартольд называет его одним из самых популярных поэтов «узбекской эпохи» – недолгого периода, когда в Бухарском ханстве в поэзии господствовал тюркский чагатайский язык, впоследствии довольно быстро сменившийся персидским [Бартольд, 1968, с. 609]. Помимо «Опоры обреченных», Суфи Аллаяру приписывают авторство поэм на персидском языке «Мурад ал-арифин» («Цель познавших истину») и «Маслак ал-муттакин» («Путь благочестивых», повествующая об обязанностях мусульманина – дарованию милостыни, соблюдению поста, молитвам, очищению; также служила учебным пособием) и других произведений5; кроме того, по некоторым преданиям, именно Суфи Аллаяр со своими братьями являются основателями города Катта-Курган. Скончался Суфи Аллаяр в 1721 г. (по некоторым данным – в 1724 г. [Tosun, 2016, p. 522] в селении Катта Вахшивар (ныне Алтынсайский район Сурхандарьинской области в Узбекистане). Поэма Суфи Аллаяра «Опора обреченных» (или же «Твердость слабых», «Сабат ал-аджизин», العاجزين ثبات) занимает особое место в истории тюркоязычных литературных традиций. Будучи созданной на территории Бухарского ханства на чагатайском языке и являясь неотъемлемой частью тюркоязычной литературной традиции Средней Азии XVII в., «Сабат ал-аджизин» стала учебником в медресе по всей Центральной Азии (в самой Бухаре, Хиве, Коканде, Приаралье и др.) и Поволжье (где она приобрела особую популярность), за Уралом, на Кавказе. «Опора обреченных», содержащая свод нравственных правил мусульманина, циркулировала в виде рукописей (разнообразные списки поэмы присутствуют почти в каждом собрании), литографий (многочисленные издания в Ташкенте, Баку, Бухаре и Казани) и печатных книг, многократно тиражировалась и переиздавалась. На «Сабат ал-аджизин» было составлено несколько комментариев, самым знаменитым из которых является «Рисале-и Газиза» («Послание к Газизе», 1798 г.) Таджеддина Ялчигула6.
3. См., например: Р-7. Суфи Аллаяр. Сабат аль аджизин. Язык текста – тюрки. Литография, формат 12×21 см. Р-28. Суфи Аллаяр. Маслак ал-муттакин. Рукопись. Язык текста – персидский. Переплет отсутствует, листы 17×22 см, пожелтевшая русская бумага со штемпелем № 5 в овале. Черные чернила, беглый насталик, хафизы. 18–21 строка на странице. Примерно 254 листа (многие страницы слиплись). Дата переписки – 1318 г.х./ 1900. Это же сочинение представлено и в виде литографии: Р-93. 15×24 см. 462 стр. Переплет, начало и конец сочинения отсутствуют; очень тонкая газетная бумага.

4. Так, произведения Суфи Аллаяра, столь распространенные в целом среди мусульман бывшей Российской империи во второй половине XIX – начале XX вв., отсутствуют в книжных/ рукописных собраниях Дагестана, что объясняется разницей в образовательной программе медресе и, в конечном счете, различием в мазхабах ислама (ханафитский в Волго-Уральском регионе и Центральной Азии и шафиитский – в Дагестане).

5. Авторство поэм «Сирадж ал-аджизин», «Неджат ат-талибин» также приписывают Суфи Аллаяру [Tosun, 2016, p. 522].

6. Можно также упомянуть, что в российской тюркологии дореволюционного периода поэма Суфи Аллаяра (как и последующий комментарий Таджеддина Ялчигула) в определенной степени становилась объектом изучения лишь в качестве сравнительного материала при исследовании других текстов, а при всей популярности и широком распространении поэмы (комментариев на нее и ее переводов на татарский язык) ее перевод на русский язык не был осуществлен никем из тюркологов. См., например, исследования А.Н. Самойловича, посвященные «Книге рассказов о битвах текинцев» Абду-с-Саттара и «Шейбани-наме» Мухаммеда Салиха. Фрагменты «Опоры обреченных» на тюрки вошли в состав «Турецкой хрестоматии, составленной И.Н. Березиным».
10 Среди других книг этой коллекции, связанных с Казанью, мы уже упоминали и так называемую “Бакырганову книгу» («Бакырган китабы») мистика Сулеймана Бакыргани7, состоящую из нескольких поэм («Мариам китабы», «Книга о конце мира»/ «Ахыр заман китабы» и др.). Именно казанские издания этого произведения были широко распространены в Средней Азии [Аникеева, Идрисов, 2021].
7. Сулейман Бакыргани, или Хаким-ата (1091–1186) – суфийский шейх, родом из местности Бакырган в Хорезме, последователь ордена йасевийа, основанного другим известнейшим мистиком и поэтом Центральной Азии – Ходжой Ахмадом Йасеви (1103–1166).
11 Таким образом, рукописные собрания наглядно свидетельствуют о постоянной циркуляции рукописей и книг между Южным Приаральем, сосредотачивавшем в то время ряд крупных медресе, и Волго-Уральским регионом: через Петропавловск, Троицк и Оренбург, где проходили торговые (караванные) пути, и Нижегородскую ярмарку8.
8. О Нижнем Новгороде см.: [Tuna, 2015, p. 24, footnote 24].
12 УСТНОСТЬ И КНИЖНОСТЬ
13 Важной составляющей не только Фонда Института гуманитарных наук, но также Музея им. Бердаха в Нукусе, являются рукописи, литографии и старопечатные книги, содержащие образцы тюркской традиционной словесности. Жанровый и хронологический диапазон их достаточно велик.
14 Прежде всего, это дастаны, связанные в сюжетном отношении с крупными тюркскими эпическими циклами, – часто это локальные варианты сказаний о Кёроглу9, Алпамыше, Эдиге / Идигее10. В особую группу можно выделить записи дастанов, во всей видимости, полученные от сказителей, собранные экспедициями и фольклористами во второй половине XX в. (что несомненно свидетельствует о бытовании устной традиции исполнения этих текстов в данный период).
9. Сказания этого цикла являются неотъемлемой частью устной традиции как тюркских народов (турок, азербайджанцев, туркмен, казахов, крымских татар, каракалпаков, узбеков, уйгуров), так и армян, грузин, таджиков, курдов и др. Все версии данного эпического цикла объединяет общность сюжетных линий, в центре всех сказаний находится фигура Кёроглы (Гороглы, Гуругли, Гёр-оглы) – ашуга и заступника обездоленных. Принято считать, что основной сюжет эпоса сложился в Азербайджане в конце XVI в., откуда распространился на север, запад и на восток; версии эпоса принято разделять на две группы, условно называемые западной и восточной. В разных формах и версиях бытование сказания о Кёроглы зафиксировано у народов Центральной Азии, Турции, Ирана, Поволжья и даже Южной Сибири [Райхл, 2008]. Сюжеты отдельных глав эпоса о Кёроглы объединены в серии эпизодов и приключений (сватовство главного героя, военные походы-вылазки, спасение из плена и др.). Версии эпоса различаются формой и объемом, а также степенью популярности.

10. Эпос об Идиге, в исторической основе которого лежат события, происходившие в XV–XVI вв. в Ногайской Орде, принято считать памятником средневековой словесности ногайцев, однако его бытование зафиксировано в разное время во множестве версий среди казахов, каракалпаков, кочевых узбеков, туркмен, башкир, у тюркских народов степного Крыма и Южной Сибири (сибирских татар и телеутов). Кроме того, сказание об Идиге само по себе стало источником последующих эпических циклов, посвященных уже потомкам ордынского мурзы и также имеющим историческую основу – таковы, например, сказание об Ураке и Мамае или же сказание о Чора (Шора)-батыре. Известно также и о существовании множества локальных кратких преданий, существующих у различных тюркских народов и связанных с кругом персонажей эпоса «Идиге». Подробнее см.: [Зайцев, Аникеева, 2023].
15 К повествовательным жанрам тюркской традиционной словесности в фонде КИГН можно также отнести немногочисленные произведения классической «обрамленной прозы» на тюрки, сочетающее элементы волшебной сказки, приключений и бытовой новеллы и популярное прежде всего в турецком городском фольклоре – это «Кырк везир кыссасы» в переводе на татарский язык (типографская печать, подробнее см. (Аникеева, Идрисов, 2021)). В то же время значительно более распространены в указанных коллекциях фольклорные тексты, бытующие на границе книжности и устности, обладающие как чертами устного эпоса, ашикской поэзии, сказочной фантастики, так и в то же время любовно-романических поэм, заимствующих многие сюжеты из классической арабо-персидской средневековой поэтической традиции. Как правило, они представляют собой прозаический текст со стихотворными вставками. К таким текстам можно отнести рукописи (часто фрагменты) «Гариб Ашик» (сказание об Ашике Гарибе существовало в письменной и устной форме, распространяясь сказителями-меддахами (или же кыссаханами) на территории Турции, Крыма, у тюркоязычных народов Кавказа и Центральной Азии), «Кысса Йусуф ва Ахмад» (повесть о подвигах двоюродных братьев Юсупа / Йусуфа и Ахмада, сыновьях хана Бозоглана11), «Кысса-йи Сенем ва Гариб» (повесть о любви Шахсенем и Гариба12) из упоминавшейся коллекции И.А. Утеулиева.
11. Характерно, что родиной этой повести считается Хорезм, а время сложения ее довольно позднее – его относят к XVI–XVII вв. [Дмитриева, 2002, с. 462].

12. Действие повести о Шахсенем и Гарибе происходит в города Диярбакыр в правление Шаапбаса, то есть историческим прототипом этого фольклорного персонажа выступает сефевидский шах Аббас I (1587–1629).
16 Арабографичная рукописная традиция в Хорезме, на территории Каракалпакии, не прерывалась и продолжала существовать даже после перехода на кириллицу в 1939 г. (об этом свидетельствует ряд документов и списков позднего времени). В то же время большое количество рукописных собраний и фондов музеев и Института гуманитарных наук в Каракалпакстане, а также отдельные рукописи и целые коллекции рукописей и книг, находящихся в частных руках, все еще остаются неисследованными. Можно отметить, что те частные коллекции, которые находятся (и, вероятно, продолжат поступать) в Фонде КИГН или музеях Нукуса, отражая некоторые общие черты книжной культуры региона, несут на себе одновременно отпечаток и личности своего прежнего владельца/собирателя, и следы пребывания и формирования в прежних институциях (медресе). Это делает коллекции арабских и тюркских рукописей Нукуса по-настоящему уникальными.

References

1. Anikeeva T.A., Idrisov A.R. About Manuscripts, Lithographs and Early Printed Books of the Karakalpak Institute of Humanities. Vostok (Oriens). 2021. No. 4. Pp. 195–203 (in Russian).

2. Bartold V.V. Chagatai literature. Works. Vol. 5. Works on the History and Philology of the Turkic and Mongolian Peoples. Moscow: Nauka, GRVL, 1968. Pp. 606–610 (in Russian)]

3. Dmitrieva L.V. Catalogue of Turkic Manuscripts of the Institute of Oriental Studies. Moscow: Vostochnaya literatura, 2002 (in Russian).

4. I.V., Anikeeva T.A. The Legendary and Historical Idegey. Idegey. Tatar Folk Epic (Retold by R. Bukharaev). Moscow: Marjani Foundation, 2023. Pp. 8–14 (in Russian).

5. Idrisov A. The History of the Qaraqum-ishans. Nukus: Karakalpakstan, 2023 (in Karakalpak).

6. Karlybaev M.A. On the History of Islam among the Karakalpaks: Historical, Social, Ethnic and Genealogical Contexts. Nukus: Ilim, 2021 (in Russian).

7. Reichl K. Turkic Orak Epic Poetry: Traditions, Forms, Poetic Structure. Transl. from English by V. Treyster, ed. D.A. Funk. Moscow: Vostochnaya literatura, 2008 (in Russian).

8. Toshov N. On a Trace of the Palace Library: Manuscript Culture in Khorezm under the Kongrats. (Studies and Texts on Central Asia. Hrsg. von Florian Schwarz. Bd. 4). Vienna: Austrian Academy of Sciences, 2023 (in Russian).

9. Anikeeva T.A. Cultural Ties of Khorezm and the Volga Region in the 19th – Beginning of the 20th c. (on the Example of the Manuscript Collections of the Southern Aral Sea Region). Vostok (Oriens). 2022. No. 4. Pp. 125–131.

10. Anikeeva T.A. Sali Bauatdinov’s Collection as a Part of the Manuscript Fund of the Karakalpak Institute of Humanities of the Academy of Sciences of the Republic of Uzbekistan in Nukus. Orientalistica. 2023. Vol. 6. No. 1. Pp. 24–54.

11. Muminov A., Szuppe M., Idrisov A. Manucrits en écriture arabe du Musée régional de Nukus (République autonome du Karakalpakstan, Ouzbékistan). Fonds arabe, person, turkī et Karakalpak. (Series Catalogorum, II). Roma: Instituto per l’Oriente C.A. Nallino, 2007.

12. Sartori P. A Soviet Sultanate (Islam in Socialist Uzbekistan 1943–1991). (Central Asian Library. Vol. 2). Vienna: Austrian Academy of Sciences, 2024.

13. Tosun N. Sûfî Allahyâr. Türk Diyanet Vakfı Islam Ansıklopedisi. Istanbul: Türkiye Diyanet Vakfı, 2016.

14. Tuna M. Imperial Russia’s Muslim. Islam, Empire and European Modernity, 1788–1914. Cambridge: Cambridge University Press, 2015.

Comments

No posts found

Write a review
Translate