Везде
Academician V.V. Bartold and “Establishing and Strengthening Scientific Connections” with Turkey
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Academician V.V. Bartold and “Establishing and Strengthening Scientific Connections” with Turkey
Annotation
PII
S086919080030415-3-1
DOI
10.31696/S086919080030415-3
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Tatiana Yusupovа 
ORCID: 0000-0001-5094-2336
Occupation: Researcher-in-Chief
Affiliation: St. Petersburg Branch of S. I. Vavilov Institute for the History of Science and Technology, Russian Academy of Sciences
Address: St. Petersburg, Universitetskaia nab., 5
Edition
Issue 4
Pages
213-225
Abstract

In the literature, devoted to V.V. Bartold, information about his voyage to Turkey in 1926 is very brief and based on his report to the Academy of Sciences (AS), and an essay for the journal “Nauchny Rabotnik”. In them, the scholar noted that he was sent by AS in response to a proposal from the Turkish Ministry of Education, supported by the People’s Commissariat of Foreign Affairs. Oriental manuscripts from Istanbul libraries studying was outlined as the visit purpose. The Turkish side also asked Bartold to prepare a university course about the Turkic peoples of Central Asia. New archival materials detail and clarify this plot and show that the mission was related not only to his own research tasks, but also to the AS and the Commissariat of Foreign Affairs plans to establish scientific collaboration with Turkey. The article purpose is to consider trip organization, its initiators, motivation, goals, to analyze its results and significance in the AS international activities and the strengthening of links between two countries. The research is based on documents from the St. Petersburg branch of the Archive of the RAS and the Archive of Foreign Policy of the RF, scholar’s correspondence, and publications. The author concludes that the voyage may be regarded as one of the Academy first steps to establish cooperation with Turkey. Its history testifies active appeal of the Soviet foreign policy department in the early 1920-s to one of soft power instruments in international diplomacy - scientists’ travels to create an attractive image of the country and reinforce Soviet influence in Turkey.

Keywords
V.V. Bartold, Turkey, Academy of Sciences, People’s Commissariat of Foreign Affairs, Soviet-Turkish scientific contacts, academic trip, personal communications
Received
03.08.2024
Date of publication
25.08.2024
Number of purchasers
4
Views
99
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf 200 RUB / 1.0 SU

To download PDF you should pay the subscribtion

Full text is available to subscribers only
Subscribe right now
Only article and additional services
Subscription benefits
200 RUB / 1.0 SU
Whole issue and additional services
Subscription benefits
1840 RUB / 0.0 SU
All issues and additional services for 2024
Subscription benefits
0 RUB /  SU
1 «ОПИРАТЬСЯ НА ПРЕИМУЩЕСТВЕННУЮ ИНИЦИАТИВУ ТУРЕЦКОЙ СТОРОНЫ»
2 Начало советско-турецким межгосударственным отношениям было положено Московским договором о дружбе и братстве (Moskova Antlaşması), заключенном 16 марта 1921 г. До конца 1930-х гг., до смерти первого президента Турецкой Республики Мустафы Кемаля Ататюрка, торгово-экономические, политические и культурные связи двух стран успешно развивались, хотя и со значительным снижением интенсивности к концу этого периода. При этом советскому внешнеполитическому ведомству приходилось прикладывать определенные усилия в выстраивании доверительного характера межгосударственных отношений, чтобы не вызвать у дружественного нам международного партнера подозрений о каком-либо идеологическом давлении. Такой подход был продиктован, в том числе, запретом в Турции в 1923 г. деятельности коммунистической партии и активно продвигаемой западными странами угрозе «большевизации» страны.
3 На этом фоне в качестве одной из форм укрепления межгосударственных отношений полпред СССР в Турции Я.З. Суриц1 предложил создать «Русско-турецкое общество сближения», целью которого должно было стать усиление роли культурных и образовательных контактов [АВП РФ, ф. 04, оп. 39, п. 244, д. 53314, л. 1–3; п. 239, д. 53198, л. 72–75]. При этом Суриц считал важным придерживаться «тактического правила»: «проектируемые мероприятия по культурной смычке» должны осуществляться «не столько в порядке предложений со стороны СССР, сколько преимущественно, как ответ на инициативу и пожелание самих заинтересованных учреждений и лиц в Турции» [АВП РФ, ф. 04, оп. 39, п. 239, д. 198, л. 72–73].
1. Яков Захарович Суриц (1882–1952) – советский дипломат, в 1923–1934 гг. полномочный представитель СССР в Турции.
4 Практически в этот момент как раз и последовала такая инициатива: министр народного просвещения Хамдуллах Субхи2 пригласил академика Василия Владимировича Бартольда (1869–1930)3 приехать поработать в Турции. Со стороны министра, не только высокопоставленного чиновника, но и профессора Стамбульского университета, где он читал курсы турецкой литературы и истории тюрко-исламского искусства, обращение именно к Бартольду не выглядело случайным. Имя и труды авторитетного российского ученого-востоковеда ему были хорошо известны. Тюрколог Ахмед-Заки Валиди4, комментируя эту инициативу турецкого правительства в письме к Бартольду 15 октября 1925 г., отмечал: «О целях приглашения таких ученых как Вы наш министр просто по-мужицки говорит: “Поднять турецкую науку”» [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 2, д. 38, л. 39].
2. Хамдуллах Субхи (Hamdullah Suphi Tanrıöver, 1885–1966) – турецкий политик, дипломат, переводчик, поэт. Субхи дважды был министром народного просвещения: с декабря 1920 по ноябрь 1921 г. и с 4 марта по 19 декабря 1925 г.

3. О Бартольде существует довольно обширная библиография, посвященная его жизни и деятельности, коммуникациям, научным взглядам, анализу его трудов, вкладу в те или иные направления востоковедения. Отметим некоторые из них: [Лунин, 1981; Никоноров, Горончаровский, 2022; Bregel, 1980; Иксанов, 2023]. Анализ отдельных направлений деятельности и роли Бартольда в истории российского востоковедения представлен в книгах: [Tolz, 2011; Volkov, 2018] и др.

4. Валиди (Валидов) Ахмед-Зеки (Ahmet Zeki Velidi Togan, 1890–1970) – востоковед-тюрколог башкирского происхождения; лидер башкирского национально-освободительного движения (1917–1920), в 1923 г. эмигрировал за границу, с 1925 г. – гражданин Турции, профессор Стамбульского университета; с 1914 г. тесно сотрудничал с Бартольдом.
5 «ПОЧЕМУ-ТО ДЕЛО… ВЕДЕТСЯ СЕКРЕТНО»
6 Новость о возможной турецкой командировке и ее условиях сообщил Бартольду, находившемуся в это время в Ташкенте, непременный секретарь Академии наук академик С.Ф. Ольденбург. Он переслал Бартольду письмо из Главнауки5 от 26 июня с информацией о приглашении приехать на два-три года в Турцию и желании турецкого посланника в СССР встретиться с ним по этому поводу [СПбФ АРАН, ф, 68, оп. 1, д. 432, л. 122]. Со своей стороны Ольденбург выразил пожелание, чтобы командировка Бартольда по продолжительности была не более года, поскольку его работа «слишком нужна Академии» [Акрамов, 1963, с. 72]. Самого Бартольда поездка на такой большой срок также не устраивала. В ответном письме Ольденбургу он уведомил его, что «как ни приятно было бы снова попасть в Константинополь и поработать там, но при таких условиях, пожалуй, придется отказаться от этого удовольствия» [Ананьев, Бухарин, 2020, с. 323–325].
5. Главнаука – Главное управление научными, научно-художественными и музейными учреждениями (1921–1930), входила в состав Академического центра Наркомпроса РСФСР, созданного для координации научных исследований.
7 Почти одновременно с Ольденбургом о командировке в Турцию Бартольду сообщил его ученик и коллега А.Н. Самойлович6. Он как консультант Отдела Востока Наркоминдел [СПбФ АРАН, ф. 4, оп. 4, д. 5650, л. 4 об.], по-видимому, был проинформирован о письме турецкого министра и подробностях его предложения. К тому же сам готовился к поездке в Турцию, которая состоялась в середине августа 1925 г. Самойлович поспешил обрадовать Бартольда возможностью поработать в турецких библиотеках, выразил уверенность, что поездка позволит ему выявить новые источники, а кроме того, принесет востоковедению в Турции «неизмеримую пользу» и упрочнит авторитет русского востоковедения и русской тюркологии, в частности [Самойлович, 2008, с. 152].
6. Самойлович Александр Николаевич (1880–1938) – тюрколог, академик АН СССР (1929), профессор, ректор Ленинградского института живых восточных языков (ЛИЖВЯ, 1922–1925), директор Института востоковедения АН СССР (1934–1937).
8 Подробностями, связанными с приглашением, Бартольд поделился с Валиди. Из письма к нему от 1 августа 1925 г. мы узнаем, что по предварительной информации Бартольду было непонятно, с какой целью его приглашали, что конкретно хотели, почему «дело [о командировке] ведется секретно» и в связи с чем его вызывали для личных переговоров в Москву [Шигабдинов, 2008, с. 410]. В этом ряду «секретность» командировки становится понятна, если вспомнить, что советское внешнеполитическое ведомство выступало в качестве посредника в контактах с представительствами других государств, в данном случае Турции, и для дальнейших шагов по организации командировки требовалось предварительно проработать ее детали с НКИД.
9 Возвращаясь из Туркестана, Бартольд остановился в Москве, где 20 августа посетил Главнауку и Наркоминдел. На следующий день состоялась его встреча с турецким посланником в СССР Азизом Зекяи7 [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 402, л. 110]. В кратком описании беседы Бартольд отметил, что в присланном ему приглашении не было точного определения возложенных на него обязательств, в документе «только в общих словах» говорилось о его участии «в ведущейся научной работе», причем в Анкаре, а не в Стамбуле [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 220, л. 20]. Тем не менее, Бартольд согласился поехать в Турцию, но не ранее декабря 1925 г. или апреля 1926 г. и не более, чем на шесть – максимум восемь месяцев. При этом ученый был не против, если местом его пребывания станет новая турецкая столица, хотя Бартольд полагал, что в Стамбуле как культурном центре он будет полезнее. Расходы, связанные с его приездом и возвращением домой турецкая сторона брала на себя, также, как и оплату работы в Турции [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 220, л. 16–17].
7. Зекяи Апайдын (Aziz Zekai Apaydın, 1884–1947) – полномочный представитель Турции в СССР со 2 июля 1925 г. по 31 октября 1927 г. До этого, в 1924–1925 гг., был послом в Великобритании.
10 Ожидание согласования условий командировки российского ученого с турецким министерством просвещения затянулось, и через месяц после встречи с посланником Бартольд направил запрос в Наркоминдел. Он писал, что ничего не имеет против того, чтобы проект, возникший не по его инициативе, не осуществился. Ему необходимо только знать, может ли он «считать себя свободным от связанных с ним обязательств». И просил НКИД назначить какой-либо срок, «например, 15 октября», после которого он «имел бы право считать вопрос об этой командировке отпавшим и принять на себя другие обязательства» [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 428, л. 7–7 об.].
11 Но, как оказалось, его волнения были напрасными: турецкий посол еще 19 сентября направил согласованное приглашение Бартольда в НКИД. Внешнеполитическое ведомство поддержало командировку авторитетного российского востоковеда, имя которого было хорошо известно в Отделе Востока. К нему обращались как к эксперту по истории Туркестана в ходе его территориального межевания в связи с созданием советских федеральных субъектов8. В новом приглашении Бартольду предлагалось участие в научной работе (без конкретизации его обязанностей) «на кафедре профессора» и (по желанию) чтение лекций турецким ученым на немецком языке9 [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 220, л. 16].
8. В 1920 г. Бартольд отказался от предложения «близкого контакта» с Отделом Востока НКИД для анализа текущей ситуации, поскольку эта деятельность выходила «из пределов его компетенции». При этом выразил согласие консультировать по вопросам истории региона [Акрамов, 1963, с. 69–70]. Так, например, в 1924 г. Бартольд подготовил «Записку по вопросу об исторических взаимоотношениях турецких и иранских народностей Средней Азии» [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 85, л. 4; Самойлович, 2008, с. 138]. Подробнее о восприятии Бартольдом новой советской действительности и его общественно-политической позиции см.: [Жалменова, 2003].

9. Бартольд сам выбрал немецкий язык, поскольку общение на турецком языке затруднялось тем, что его знание турецкого языком «было исключительно книжное» [Бартольд, 1926, с. 64].
12 «ПOЧВА ДЛЯ КУЛЬТУРНОГО СБЛИЖЕНИЯ… В ОБЩЕМ ДОВОЛЬНО БЛАГОПРИЯТНАЯ»
13 Следует отметить, что история приглашения Бартольда разворачивалась в самый разгар подготовки празднования 200-летнего юбилея Академии наук. В Турцию были посланы приглашения в Стамбульский университет и в Музей древностей10. От университета приехал турецкий филолог и историк Мехмед Фуад Кёпрюлю-заде11. Юбилейные торжества проходили в Ленинграде и Москве с 5 по 14 сентября 1925 г. Кёпрюлю-заде пробыл в СССР до конца октября. За это время он познакомился с российскими востоковедами, с состоянием тюркологических исследований в СССР, с рядом научных учреждений и музеев, прочитал несколько лекций. В знак уважения его научных заслуг и, несомненно, учитывая, что Турция в текущих политических условиях актуальное направление академических международных контактов, 4 ноября 1925 г. на заседании Отделения истории и филологии (ОИФ) кандидатура Кёпрюлю-заде была выдвинута в члены-корреспонденты Академии наук СССР [Известия, 1925, с. 996]. Представление на турецкого ученого подготовили академики В.В. Бартольд, И.Ю. Крачковский и С.Ф. Ольденбург. Они, в частности, отметили, что его работы «подняли турецкую научную литературу в области истории и филологии на такую высоту, с которой ее прежнее состояние не могло бы выдержать никакого сравнения» [Бартольд и др., 1925, с. 898]. На Общем собрании Академии наук 5 декабря 1925 г. Кёпрюлю-заде был избран в ее члены-корреспонденты по разряду восточной словесности (тюркология) [Известия, 1925, с. 869]. Осмелимся высказать предположение, что эти два события – приглашение Бартольда посетить Турцию и избрание авторитетного турецкого ученого в советскую Академию наук были взаимосвязаны заинтересованностью двух сторон в развитии научных контактов.
10. Имеется в виду Музей древностей, который располагался во Дворце Топкапы (тур. Topkapı) – главном дворце Османской империи до середины XIX в. Открыт для посещения как музей 9 октября 1924 г. От Музея древностей был приглашен его директор Халил Этхем Эльдем (Halil Ethem Eldem).

11. Мехмет Фуат Кёпрюлю (Mehmet Fuat Köprülü, 1890–1966) – турецкий филолог и историк, автор трудов по средневековой истории и истории литературы; член-корр. АН СССР (1925); министр иностранных дел Турции (1950–1957).
14 Вопрос о поездке Бартольда в Турцию был рассмотрен на заседании ОИФ 21 октября. В своем выступлении он кратко проинформировал о переговорах с турецким посланником просил командировать его «на срок с 20 декабря 1925 по 20 сентября 1926 г.». В качестве цели Бартольд указал ознакомление с константинопольскими собраниями восточных рукописей, которые стали «значительно более многочисленными и богатыми», чем во время его первой поездки в Турцию в 1906 г. [Известия, 1925, с. 991–992]. Однако в командировочном удостоверении, выданном Академией наук, было прописано, что академик Бартольд командируется, во-первых, «для установления и упрочнения научной связи между учеными учреждениями Турции и СССР» и только во-вторых – для работы с восточными рукописями [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 402, л. 24–26]. Несомненно, для Бартольда главной задачей являлось именно знакомство с новыми историческими источниками. Установление научных связей с турецкими учеными было естественным развитием его исследовательской деятельности. Но в данном случае речь шла об определенной миссии, которая была поручена Бартольду не только Академией наук, но и Наркоминдел. По мнению вернувшего из Стамбула Самойловича «почва для культурного сближения между двумя странами в общем довольно благоприятная» и визит Бартольда «сыграет крупнейшую роль» в его осуществлении [Самойлович, 2008, с. 157].
15 Что касается НКИД, то о его заинтересованности в научно-дипломатической миссии Бартольда свидетельствует, в частности, просьба наркома иностранных дел Г.В. Чичерина временному поверенному в делах СССР в Анкаре информировать его лично «о работе академика Бартольда в Турции» [Документы, 1964, с. 21].
16 «ВЕЗДЕ Я БЫЛ ВСТРЕЧЕН С БОЛЬШОЙ ЛЮБЕЗНОСТЬЮ И ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНОСТЬЮ»
17 В Турции, куда Бартольд прибыл 2 января 1926 г.12, его тепло принимали. Ректор Стамбульского университета Нуреттин Али13 лично познакомил российского ученого с университетом. В его честь 7 января устроили прием, на котором присутствовали министр просвещения Хамдуллах Субхи и советский генеральный консул в Стамбуле В.П. Потемкин14. Дружеские отношения у Бартольда сложились с директором стамбульского Музея древностей Халилем Этхемом15. Он предоставил ему возможность познакомиться с еще не открытыми для широкой публики отделами музея и его библиотекой [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 439, л. 99]. Много полезной информации о современной жизни в Стамбуле Бартольд получил от сотрудника советского консульства тюрколога М.С. Михайлова16, востоковеда С.М. Шапшалы17, от многих знакомых «крымцев, казанцев и азербайджанцев» [Самойлович, 2008, с. 158], переехавших в Турцию после революции.
12. Пребывание Бартольда в Турции распадается на два периода. Первый – со 2 января по 17 февраля 1926 г., до отъезда в Баку на Первый тюркологический съезд. Второй – с момента его возвращения в Стамбул 24 апреля и до завершения командировки 19 августа 1926 г. Первый период нашел отражение в небольшом дневнике [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 220, л. 1–12].

13. Нуреттин Али Беркол (Nurettin Ali Berkol, также Ahmet Nurettin Berkol, 1882–1955) – военный врач, профессор, ректор Стамбульского университета в 1925–1927 гг.

14. Потемкин Владимир Петрович (1874–1946) – дипломат, советский государственный и партийный деятель. В 1924–1929 гг. находился на дипломатической работе в Турции: генконсул в Стамбуле (1924–1926), советник полпредства (1927–1929).

15. Халил Этхем Эльдем (Halil Ethem Eldem, 1861–1938) – османский и турецкий государственный деятель.

16. Михайлов Михаил Семенович (1896–1969) – тюрколог, один из составителей (совм. с Д.А. Магазаником) «Русско-турецкого словаря» (М., 1943), преподаватель турецкого языка и литературы в Московском Институте востоковедения.

17. Шапшал Серая Мордехаевич (1873–1961) – русский, польский и советский лингвист и востоковед-тюрколог, профессор.
18 Местные газеты информировали о предстоящем приезде Бартольда, освещали его пребывание в Турции, писали о приеме в его честь в университете и в советском консульстве, о его лекциях18. В целом, оценивая свою поездку, Бартольд отмечал, что везде он «был встречен с большой любезностью и предупредительностью» [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 220, л. 13].
18. См., например: Cumhûriyyet. 1926. 8 января; Vakit. 1926. 2 февраля; Halk Gazetesi. 1926. 13 января; İkdâm. 1926. 6 февраля; Tűrksche Post. 1926. 17 июня; также [Самойлович, 2008, с. 154].
19 Среди турецких исследователей самые тесные контакты у Бартольда сложились с Кёпрюлю-заде и Валиди, с которыми его объединяли общие исследовательские интересы. Кёпрюлю курировал его работу в университете; Валиди делился ценной информацией о редких рукописях в стамбульских библиотеках, при этом, как указал Бартольд в отчете о поездке, «без всякой заботы о своем научном приоритете» [Бартольд, 1926(1), с. 1834]. В круг его общения входил также целый ряд европейских ученых, которые работали или преподавали в Турции. Среди них немецкие тюркологи П. Виттек19 и Т. Менцель20, венгерский этнограф Д. Месарош21 и др.
19. Виттек Пауль (Пол) (Paul Wittek, 1894–1978) – немецкий тюрколог; работал в Турции при Стамбульском отделении Германского археологического института (Deutsches Archäologisches Institut, Abteilung Istanbul).

20. Теодор Менцель (Theodor Menzel, 1878–1939) – немецкий тюрколог, участник Первого тюркологического съезда в Баку в 1926 г., профессор Кильского университета (1929–1937).

21. Месарош Дьюла (Gyula Mészáros, 1883–1957) – венгерский этнограф, фольклорист; был приглашен турецким правительством для создания национального этнографического музея.
20 Большую часть времени Бартольд проводил в недавно созданном при университете Тюркологическом институте22, где первые дни были заполнены выяснением, чем же он должен заниматься, кроме реализации своих научных планов. Вначале предполагалось, что Бартольд сам поедет в Анкару для обсуждения этого вопроса непосредственно с министерством просвещения [СПб АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 220, л. 13]. Однако вскоре определение его конкретных задач передали в университет. Здесь приняли решение просить его подготовить курс лекций по истории тюркских народов Средней Азии, причем на русском языке, на турецкий их обещал перевести Валиди. От первоначального намерения прочитать лекции на немецком языке Бартольд отказался, поскольку последний не был распространен среди турецких студентов и исследователей [Самойлович, 2008, с. 158].
22. Институт тюркологических исследований (тур. Türkiyat Araştırmaları Enstitüsü) – научно-исследовательский институт в структуре Стамбульского университета; учрежден 12 ноября 1924 г. решением Совета министров Турции.
21 Практически каждый день Бартольд работал в одной из стамбульских библиотек. В своем отчете он указал, что познакомился с библиотеками Стамбульского университета, Тюркологического института, дворца Топкапы и его Музея древностей, крупнейших стамбульских мечетей (Нуруосманийе, Сулемайнийе, Баязид, Айя-София, Фатих), семьи Кёпрюлю, с личной библиотекой Мехмеда Фуада Кёпрюлю [Бартольд, 1926(1), с. 1833–1834]. После завершения командировки Бартольд сделал доклад на заседании Коллегии востоковедов, в котором отметил, что «константинопольские библиотеки заключают в себе большой материал по арабской историографии», но сведения в их каталогах назвал ненадежными [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 223, л. 23; Умняков, Туманович, 1976, с. 300–304]. Он полагал необходимым как можно быстрее перевести описание рукописей на европейские стандарты и выразил надежду, что турецким востоковедам удастся преодолеть «стоящие на этом пути трудности» [Бартольд, 1926(2), с. 76].
22 «ПЕРЕГОВОРЫ ПОКА НЕ ПРИВЕЛИ К ОПРЕДЕЛЕННЫМ РЕЗУЛЬТАТАМ»
23 Напряженно занимаясь в библиотеках, Бартольд не забывал о поставленной перед ним задаче по установлению научных связей с турецкими учеными, хотя посвящал этим вопросам, по его словам, «гораздо меньше времени» [Бартольд, 1926(1), с. 1834]. Академия наук поручила Бартольду от ее имени вести переговоры по двум проектам: «о восстановлении в Турции русского научного института» и о переиздании «при участии научных сил Турции» «Опыта словаря тюркских наречий» В.В. Радлова (Т. 1–4. СПб., 1893–1911) [Бартольд, 1926(1), с. 1834]. По этим направлениям Бартольд продолжил работу, начатую четырьмя месяцами ранее Самойловичем во время его командировки в Турцию.
24 Первый проект касался Русского археологического института в Константинополе (РАИК). Он был создан в 1895 г. по инициативе византиниста Ф.И. Успенского (1845–1928) и успешно работал до лета 1914 г., когда был вынужден прекратить свою деятельность в связи с началом Первой мировой войны (подробнее см.: [Басаргина, 1999]). Большая часть коллекций, которую Успенский не смог вывезти из Константинополя, была конфискована турецким правительством и передана в Оттоманский музей. В 1920 г. Успенский начал активную деятельность по восстановлению Института, но в силу сложной политической ситуации в Турции каких-то конкретных шагов ему сделать не удалось. Решение вопроса усложнялось целым рядом юридических проблем, связанных с имуществом Института. Перспектива каких-то подвижек появилась в конце 1923 г., после установления советско-турецких отношений. Академия наук поддержала усилия Успенского. В 1925 г. была организована специальная Комиссия по вопросу о Константинопольском институте. Комиссия поручила Бартольду во время поездки в Турцию продолжить начатое Самойловичем обсуждение дальнейшей судьбы института с советским диппредставителями и турецкими учеными.
25 В дневнике Бартольда, который он вел в Стамбуле, институт упоминается дважды. Первый раз – 5 января, когда Бартольд обсуждал эту тему с Потемкиным. Генеральный консул разъяснил текущее состояние вопроса об имуществе института и юридические нюансы его решения [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 220, л. 1]. Через несколько дней, 9 января, Бартольд разговаривал о коллекциях института с Халилем Этхемом [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 220, л. 2 об.]. Вероятно, больше случая обсудить проблему возрождения института у Бартольда было. В письме к Самойловичу от 16 июня 1926 г. он жаловался, что со времени его возвращения в Стамбул (24 апреля), он ни разу не видел Потемкина, «хотя со своей стороны сделал все, чего требовала вежливость» [Самойлович, 2008, с. 163].
26 Что касается второго проекта, то инициатива о переиздании «Опыта словаря» Радлова исходила от турецкой стороны. В сентябрь 1925 г. Самойлович во время поездки в Анкару узнал о планах Комиссии по переводам (Telif ve Tercüme Heyeti)23 при министерстве народного просвещения перевести на турецкий язык «Словарь» Радлова. По мнению Самойловича, простой перевод был нецелесообразным. «Словарь» требовалось переработать с учетом нового накопившегося материала, внести исправления и дополнения. Самойловича поддержал Валиди, и с его помощью он передал министру образования предложение сделать переиздание «Словаря» международным проектом. Его участниками должны были стать министерство народного просвещения Турции, Академии наук СССР и Берлинская академия наук. По информации Самойловича, турецкий министр предложение принял «с энтузиазмом» и ждал детальных условий его реализации от советской стороны24 [Самойлович, 2008, с. 154–157].
23. Telif ve Tercüme Heyeti – букв. Комиссия по составлению и переводу (в совр. терминологии «Комитет по авторскому праву и переводам») работал при министерстве народного просвещения с 1921 по 1926 гг. Затем был преобразован в Национальное управление.

24. Выбор Германии Бартольд объяснил на заседании тем, что в этой стране «теперь уделяется больше всего внимания туркологии» [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 432, л. 141].
27 Вопрос о «Словаре» обсуждался 2 декабря 1925 г. на заседании Отделения истории и философии. Академия наук принципиально одобрила этот проект и поручила Бартольду в ходе командировки провести переговоры о «Словаре» «в соответствующих правительственных и научных организациях» Турции [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 432, л. 141]. В свою очередь Академия наук создала специальную Комиссию по переизданию «Словаря»; ее возглавил Бартольд. В Стамбуле при первой возможности он обсудил новое издание с Кёпрюлю-заде, который попросил Бартольда написать статью для “Türkiyat Mecmuasi”25 о предполагаемом проекте [Самойлович, 2008, с. 158]. Позже, 4 февраля, во время приема в советском генконсульстве Кёпрюлю принял предложение Бартольда составить вместе план работы над переизданием «Словаря» [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 220, л. 10].
25. Tűrkiyat mecmuasi («Тюркологический сборник») – научный журнал Стамбульского университета; первый том увидел свет в 1925 г. [Самойлович, 1927].
28 После возвращения в Ленинград Бартольд продолжил деятельность в академических комиссиях по этим двум проектам. Открытие российского института в Турции обсуждалось еще два года, рассматривались разные варианты его организации, в том числе как совместного советско-турецкого учреждения, уточнялись направления и географическое расширение его исследований. Но ни одно из предложений не нашло поддержки ни на академическом, ни на правительственном уровне. После смерти Успенского и возврата турецкой стороной части коллекций института вопрос о российском научном учреждении в Турции был закрыт [Басаргина, 1999, с. 132–145].
29 Работа Комиссии по переизданию «Словаря» Радлова активно продолжалась также примерно два года. За это время был издан и распространен среди возможных участников «Проспект» проекта26, разработаны словарные карточки, обсуждались языки издания. Однако Комиссия, учитывая появление или подготовку ряда словарей по живым тюркским языкам, пришли к выводу о нецелесообразности переиздания труда Радлова. Было решено подготовить на его основе только словарь по древнетюркским языкам. В силу разных причин эта работа затянулась на десятилетия и была закончена только к концу 1960-х гг. в Институте языкознания АН СССР [Предисловие, 1969, с. III–IV].
26. См. подробно: [Самойлович, 1927; Комиссия, 1928].
30 В Турции Бартольд работал еще по одному направлению возможного сотрудничества: установлению контактов академического Музея антропологии и этнографии (МАЭ) с создаваемым турецким этнографическим музеем. МАЭ обратился к Бартольду с просьбой взять на себя труд «оформить с ангорским правительством» переговоры, начатые во время визита Кёпрюлю-заде в МАЭ об обмене дублетными коллекциями. Такое сотрудничество помогло бы в создании коллекций по османско-турецкой этнографии, отсутствующей в МАЭ [СПб АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 432, л. 222]. Этот вопрос Бартольд обсуждал с Месарошем, который консультировал создание турецкого музея. Однако его строительство затягивалось по финансовым причинам. Открытие национального Этнографического музея в Анкаре произошло только в 1930 г. Его контакты с российскими музеями установились в начале 1930-х гг., в рамках деятельности Комиссии содействия научным связям с Турцией Академии наук.
31 Бартольд и его жена приложили свои усилия для приобретения этнографических предметов для МАЭ. В удостоверении генерального консульства СССР в Стамбуле, выданном Бартольду по завершению командировки, указано, что в его багаже «имеется ящик с музейными вещами, предназначенный для Музея антропологии и этнографии» [СПбФ АРАН, ф. 68, оп. 1, д. 402, л. 27].
32 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
33 Первый период турецкой командировки Бартольда закончился 17 февраля. На следующий день он вместе с Кёпрюлю выехал в Баку для участия во Всесоюзном Тюркологическом съезде. После его завершения Бартольду пришлось прервать командировку из-за болезни и поехать в Ленинград для лечения. В Турцию он вернулся в конце апреля, где продолжил подготовку лекций и возобновил свои занятия в библиотеках. Курс из двенадцати лекций, охватывающих историю тюркских народов Средней Азии с VI в. до н.э. до новейшего времени, был закончен и переведен на турецкий язык27 к началу июня. В письмах к коллегам Бартольд писал, что лекции читались дважды в неделю, «при сравнительно большом числе слушателей, более 20-ти» [Самойлович, 2008, с. 160; Валеев и др., 2019, с. 15]. «Лекции» были опубликованы на турецком, немецком и французском языках [Bartold, 1927; Barthold, 1935; 1945; Бартольд, 1968]. Сегодня эта работа ученого продолжает сохранять научную актуальность и востребована не только исследователями Востока, но и широкой аудиторией.
27. Перевод осуществили Валиди и молодой турецкий ученый Рагыб Хулуси Оздем (Ragıp Hulûsi Özdem, 1893–1943) – ученый-лингвист и политик. Учился в Стамбульском университете, затем во Франции (Сорбонна) и Венгрии; профессор Стамбульского университета, член Турецкого исторического общества.
34 Каковы же результаты командировки Бартольда в Турцию? Несомненно, эта поездка была важна лично для Бартольда, прежде всего, знакомством с новой Турцией, с происходящими кардинальными изменениями в ее политическом и социальном устройстве. Острый взгляд ученого отметил активные процессы национального строительства и одновременно быстрые темпы вестернизации всех сторон государственной и общественной жизни в стране, в том числе развития науки [Бартольд, 1926 (2); Hirst, 2013]. Свидетельством этому являлось приглашение западных ученых преподавать и проводить исследовательскую работу в Турции.
35 Смог ли Бартольд выполнить задачи, поставленные перед ним Академией наук и оправдать ожидания Наркомата иностранных дел? Судя по вниманию к Бартольду со стороны министерства просвещения Турции, ведущих востоковедов страны и местных СМИ, его приезд был воспринят очень позитивно в широких научных и общественных кругах и в государственных структурах. Командировка Бартольда, наряду с поездкой в 1925 г. Самойловича28, способствовала установлению на межличностном уровне контактов с турецкими учеными. В дальнейшем это взаимодействие получило развитие на институциональном уровне в рамках созданной в 1933 г. при Академии наук Комиссии содействия научным связям с Турцией.
28. Самойлович был командирован в Турцию Ленинградским институтом живых восточных языков.
36 Однако сам ученый критически отнесся к результатам своей деятельности. В отчете он отметил, что его переговоры о сотрудничестве «пока не привели к определенным результатам», несмотря на выраженное турецкой стороной «полное сочувствие» к предложениям Академии наук [Бартольд, 1926 (1), с. 1834].
37 В то же время Наркомат иностранных дел со своей стороны высоко оценил проведенную ученым работу. В ежегодной справке «О международном положении и внешней политике СССР» было отмечено, что поездка академика Бартольда, «приглашенного турецким правительством», имела «крупное значение для усиления наших культурных связей с Турцией»29 [Документы, 1964, с. 640]. И в этой связи история командировки Бартольда позволяет говорить об успешном опыте использования советским внешнеполитическим ведомством одного из действенных инструментов «мягкой силы» в международной дипломатии – командировок ученых для создания привлекательного образа страны и усиления культурного влияния, в данном случае, в Турции – важном тогда (и сегодня) международном партнере СССР в Черноморском регионе.
29. Официально командировка Бартольда в Турцию началась в конце декабря 1925 г., когда он выехал из Ленинграда; в Стамбул Бартольд прибыл 2 января 1926 г. В справке, по-видимому, имелось в виду участие Бартольда в деятельности, а не в создании Тюркологического института, поскольку Институт был организован в 1924 г.

References

1. Akramov N.M. V.V. Bartold, an Outstanding Russian Orientalist. An Essay on Academic Biography. Dushanbe: Izd-vo AN Tadjikskoy SSR, 1963 (in Russian).

2. Alexander Nikolaevich Samoilovich: Academic Correspondence, Biography. G.F. Blagova (comp., ed.). Moscow: Vostochnaya literatur, 2008 (in Russian).

3. Ananyev V.G., Bukharin M.D. "The names which will never be forgotten...". Russian Oriental Studies in the Correspondence of V.V. Bartold, N.Ya. Marr and S.F. Oldenburg. Moscow: Varfolomeev A.D., 2020 (in Russian).

4. Bartold V., Oldenburg S., Krachkovsky I. A Note on the Academic Works by Keuprulu Zade Mehmed Fuad. Izvestiya Akademii nauk SSSR (=Bulletin of the USSR Academy of Sciences). Series VI. 1925. Vol. XIX. No. 18. Pp. 895-898 (in Russian).

5. Bartold V.V. Report on the Work Trip to Turkey. Izvestiya Akademii nauk SSSR (=Bulletin of the USSR Academy of Sciences). Series VI. 1926(1). Vol. XX. No. 18. Pp. 1832-1834 (in Russian).

6. Bartold V.V. From a Trip to Turkey. Nauchny Rabotnik (=Scholar). 1926(2). No. 11. Pp. 64-76 (in Russian).

7. Bartold V.V. Works. Vol. 5. Moscow: Vostochnaya literatura, 1968 (in Russian).

8. Basargina E.Yu. Russian Archaeological Institute in Constantinople. History Essays. Saint Petersburg: Dmitry Bulanin, 1999 (in Russian).

9. Valeev R.M., Vasilyuk O.D., Kirillina S.A., Meyer M.S. From the Life of the Oriental Academic Community in Russia in the Early Post-Revolutionary Period: Correspondence of V.V. Bartold and A.E. Krymsky in the 1920s (based on the archival materials). Moscow University Oriental Studies Bulletin. No. 1. Pp. 3-22 (in Russian).

10. Documents of the Foreign Policy of the USSR. Vol. IX. Moscow: Politizdat, 1964 (in Russian).

11. Zhalmenova O.N. V.V. Bartold: A Scholar and the Government (Political World of the Academic Intellectuals). Power and Science, Scientists and Power. 1880s - early 1920s. N.N. Smirnov (ed.). Saint Petersburg: Dmitry Bulanin, 2003. Pp. 41-53 (in Russian).

12. Iksanov A.R. A.Z. Validov and V.V. Bartold's Discussion on the Academic Oriental Studies and Empire. Journal of Central Asian History. 2023. Issue 1. Pp. 54-81 (in Russian).

13. Izvestiya Akademii nauk SSSR (=Bulletin of the USSR Academy of Sciences). Series VI. 1925. Vol. XIX. No. 18 (in Russian).

14. Commission for the Reissue of the "Experience of a Dictionary of Turkic Adverbs" by V.V. Radlov. A Circular. Leningrad, 1928 (in Russian).

15. Lunin B.V. Life and Work of Academician V.V. Bartold. Tashkent: Fan, 1981 (in Russian).

16. Nikonorov V.P., Goroncharovsky V.A. Vasiliy Vladimirovich Bartold (1869-1930). The Founding Fathers of the RAHMC: Their Life Path and Contribution to Science. Saint Petersburg: IHMC RAS. P. 298-311 (in Russian).

17. Preface. Ancient Turkic Dictionary. V.M. Nadelyaev, D.M. Nasilov, E.R. Tenishev, A.M. Shcherbak (eds.). Leningrad: Nauka, 1969. Pp. III-V (in Russian).

18. Samoilovich A.N. [Review:] Journal of Turkology, Published by the Turkological Institute of the Istanbul University. Vol. 1. 1925. Zapiski Kollegii vostokovedov (=Notes of the Board of Orientalists). 1927. Vol. 2. No. 2. Pp. 373-375 (in Russian).

19. Samoilovich A.N. Reissue of "The Experience of a Dictionary of Turkic Adverbs" by V.V. Radlov. Izvestiya Akademii nauk SSSR (=Bulletin of the USSR Academy of Sciences). Series VI. 1927. No. 18. Pp. 1688-1694 (in Russian).

20. Sorokina M.Yu. "To Give... an Imposing Character". Nature. 1999. No 3. Pp. 59-72 (in Russian).

21. Umnyakov I.I. Annotated Bibliography of Works by V.V. Bartold. Tumanovich N.N. Description of the Archive of V.V. Bartold. Moscow: Vostochnaya literatura, 1976 (in Russian).

22. Shigabdinov R. From the Epistolary Heritage of Validi, Bartold and Minorsky. Oriental Studies Readings in Memory of N.P. Ostroumov. Collection of Materials. Tashkent: Izdatelstvo Tashkentskoy i Sredneaziatskoy eparhii, 2008. Pp. 399-416 (in Russian).

23. Bartold V. Lessons on the Central Asian Turkic History. Istanbul: Evkaf Matbaasi, 1927 (in Turkish).

24. Barthold W. 12 Vorlesungen uber die Ges hichte der Turken Mittelasiens. Deutsche Bearb. von Th. Menzel. Berlin: Collignon, 1935.

25. Barthold W. Histoire des Turcs d'Asie Centrale. Addapt. r. par M. Donskis. Paris: Adrien-Maisonneuve, 1945.

26. Bregel Yu. Barthold and Modern Oriental Studies. International Journal of Middle East Studies. 1980. Vol. 12. No. 3. Pp. 385-403.

27. Hirst S.J. Anti-Westernism on the European Periphery: The Meaning of Soviet-Turkish Convergence in the 1930s. Slavic Review. 2013. Vol. 72. No. 1. Pp. 32-53.

28. Tolz V. Russia's Own Orient: The Politics of Identity and Oriental Studies in the Late Imperial and Early Soviet Periods. Oxford: Oxford University Press, 2011.

29. Volkov D.V. Russia's Turn to Persia. Orientalism in Diplomacy and Intelligence. Cambridge: Cambridge University Press, 2018.

Comments

No posts found

Write a review
Translate