Везде
Новоассирийские амулеты из коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии Дополнительные материалы
Поделиться
QR
Метрика
Новоассирийские амулеты из коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина
Аннотация
Код статьи
S086919080007696-2-1
DOI
10.31857/S086919080007696-2
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Ясеновская Анастасия Александровна 
ORCID: 0000-0002-0274-6098
Аффилиация: Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина
Адрес: Российская Федерация, Москва
Выпуск
Выпуск 6
Страницы
233-243
Аннотация

В статье публикуются три амулета из собрания ГМИИ им. А.С. Пушкина, поступившие в музей в 1911 г. из коллекции В.С. Голенищева. Эти предметы содержат изображения, характерные для Новоассирийского периода, ключевое место среди которых занимают женские образы – богиня на троне на первом и демоница Ламашту на третьем. На втором амулете изображены алтарный столик со змеями и различные символы, с древних времен связанные с сексуальной активностью человека. На первом амулете (I 2 в 260) с одной стороны изображена богиня, вероятно Муллиссу, на троне, стоящем на так называемом львогрифоне – существе с туловом, головой и передними лапами льва и птичьими задними лапами, хвостом и крыльями. За спинкой трона богини расположены шесть звезд. На другой стороне изображены два стоящих на задних лапах львогрифона. Львогрифоны могут быть интерпретированы как демоны-Асакку, изображенные с апотропейными целями. На втором амулете (I 2 в 259) с одной стороны изображен алтарный стол со змеями и символами божеств Нуску и Набу, с другой – растение, скорпион и плетенка. Изображение стола несет двоякий смысл: это и непосредственно показанный алтарный стол, и символическая передача концепта антропоморфной фигуры, держащей в каждой руке по змее – так в 1 м тыс. до н.э. изображали демоницу Ламашту. Соседство змей, плетенки и скорпиона на амулете указывает на его функцию, связанную с магическим воздействием на сферу сексуальной активности обладателя. Третий амулет (I 2 в 261) содержит яркое развернутое изображение демоницы Ламашту, держащей в каждой руке по змее, с одной стороны, и заклинание ša maldi eršiya из серии Hulbazizi – с другой. В статье также приведены транслитерация, перевод и комментарий к тексту заклинания.

Ключевые слова
ГМИИ им. А.С. Пушкина, В.С. Голенищев, амулет, ассирийская магия, Ламашту, львогрифон, Асакку
Источник финансирования
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект №19-18-00369 «Классический Восток: культура, мировоззрение, традиция изучения в России (на материале памятников коллекции ГМИИ имени А.С. Пушкина и архивных источников)»).
Классификатор
Получено
04.11.2019
Дата публикации
16.12.2019
Всего подписок
87
Всего просмотров
2010
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf 100 руб. / 1.0 SU

Для скачивания PDF нужно оплатить подписку

Полная версия доступна только подписчикам
Подпишитесь прямо сейчас
Подписка и дополнительные сервисы только на эту статью
Преимущества подписки
100 руб. / 1.0 SU
Подписка и дополнительные сервисы на весь выпуск
Преимущества подписки
800 руб. / 16.0 SU
Подписка и дополнительные сервисы на все выпуски за 2019 год
Преимущества подписки
4224 руб. / 30.0 SU
1 В коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина хранятся три новоассирийских амулета, различных по особенностям иконографии, материалу и функциональному значению, но имеющих общее происхождение – все они поступили из коллекции В.С. Голенищева в 1911 г.1. На двух амулетах центральное место занимают женские образы – богиня на троне и женщина-демон Ламашту. Одно из изображений на третьем амулете имеет интересные параллели как с фигурой Ламашту, так и с более древними сюжетами, связанными с сексуальной активностью человека.
1. Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект №19-18-00369 «Классический Восток: культура, мировоззрение, традиция изучения в России (на материале памятников коллекции ГМИИ имени А.С. Пушкина и архивных источников)»).
2

НОВОАССИРИЙСКИЙ АМУЛЕТ С ИЗОБРАЖЕНИЕМ ЛЬВОГРИФОНОВ И СЦЕНЫ АДОРАЦИИ ПЕРЕД БОГИНЕЙ НА ТРОНЕ
3 Рис. 1.
4 Инв. № : I 2 в 260
5 Материал: бронза Размеры: 4 × 2,8 см
6 Датировка: VIII–VII вв. до н.э.
7 Поступил: 1911 г. из коллекции В.С. Голенищева (№ 5148)
8 Описание. Бронзовый амулет с ушком и с изображениями на обеих сторонах. Амулет прямоугольной формы со ступенчатой верхней частью, исполненной в форме зиккурата. Верхний край предмета (верхняя ступень «зиккурата») округлен, а сами ступени расположены несколько несимметрично. В самой верхней ступени «зиккурата», выполняющей роль ушка, находится отверстие для подвешивания амулета, просверленное по диагонали из-за несимметричного расположения ступеней. На поверхности предмета присутствует довольно большое количество потертостей и потемнений, особенно в рельефных углублениях, из-за чего довольно трудно разглядеть мелкие детали одежды персонажей.
9 На одной стороне изображена сцена адорации перед богиней на троне. Трон богини стоит на львогрифоне – существе с туловом, головой и передними лапами льва и птичьими задними лапами, хвостом и крыльями. За спинкой трона богини расположены шесть звезд. Одну руку богиня подняла ладонью вверх в молитвенном жесте, во второй руке она держит кольцо. И богиня, и адорант одеты в ассирийские платья в клетку с запа́хом и бахромой по нижней кромке, на голове богини – тиара. Адорант стоит лицом к богине с руками, поднятыми вверх в молитвенном жесте. В верхней части амулета в области ушка расположены восьмилучевая звезда и полумесяц.
10 На другой стороне изображены два львогрифона, стоящие на задних лапах. Их фигуры расположены симметрично в зеркальном отражении лицом друг к другу. Одна из передних лап каждого существа вытянута вверх, вторая – вниз, их крылья расправлены и обращены к противоположным боковым сторонам амулета. В правой верхней части амулета (верхняя ступень «зиккурата»), над головой одного из львогрифонов, находятся семь точек (маленьких округлых углублений), символизирующих семь божеств Себетти, а в левой части – дугообразная фигура, которая может быть интерпретирована как полумесяц.
11 Аналогии. Абсолютной аналогией данному амулету является памятник из Лувра с инвентарным номером AO 23004 [Pottier, 1924, p. 142, No. 172, Pl. XXVIII]2. Амулет из Лувра отличается лучшей сохранностью, меньшим количеством потемнений, более четкими контурами изображений и более ровными и симметричными ступенями «зиккурата» в верхней части предмета. Место его находки также, к сожалению, неизвестно. Он был приобретен в Сирии Ф. де Сольси и подарен Лувру в 1860 г.
2. >>>> (дата обращения: 15.08.2019).
12 Еще один аналогичный амулет находится в коллекции музея Метрополитен (86.II.3, закупка 1886 г.). О. Мускарелла считает, что изображенная на нем богиня – это Иштар, поскольку рядом с ней расположены её традиционные атрибуты – звезды за троном и лев. Подобные изображения на других памятниках, на которых также присутствуют звезда с полумесяцем, по его мнению, также говорят в пользу интерпретации богини как Иштар [Muscarella, 1988, p. 351]. Несмотря на то что О. Мускарелла говорит об отсутствии на данной стороне амулета месяца и звезды, на фотографии в предполагаемых местах их расположения можно заметить следы неких фигур. Стоит отметить, что на этом памятнике, равно как и на парижском, отсутствует полумесяц рядом с плеядами на стороне с изображением львогрифонов.
13 В коллекции Л. Де Клерка хранилось пять оттисков на глине с теми же самыми сценами [De Clercq, 1903, p. 100–101; Pl. X, 8–10]. О. Мускарелла отмечает, что эти оттиски не могли принадлежать амулетам из коллекции музея Метрополитен или Лувра; их форма не соответствует и форме амулета из ГМИИ им. А.С. Пушкина.
14 Комментарий. Богиня на троне – это, по всей видимости, не Иштар, а Муллиссу в ее ипостаси Царицы Небес: именно так С. Парпола определяет божество с луврского амулета AO 23004 [Parpola, 1997, XLI, fig. 18]. Обычно она изображалась сидящей на троне с кольцом в руке без каких-либо атрибутов3, однако на данном памятнике трон размещен на львогрифоне. Иногда Муллиссу сопровождал лев, являвшийся также атрибутом Иштар, которая, по мнению О. Мускареллы, и изображена на амулете из музея Метрополитен.
3. Так она изображена, например, на одной из цилиндрических печатей ГМИИ им. А.С. Пушкина [Ясеновская, 2018, с. 674]. На рельефе из Малтаи Муллиссу изображена сидящей на троне, в отличие от стоящей Иштар. Об этой интерпретации см. [Herbordt, 1992, S. 75].
15 Львогрифон был атрибутом Нинурты и часто изображался вместе с ним на печатях с сюжетом борьбы Нинурты с демоном Асагом4 (аккадск. Асакку). Собственно говоря, львогрифон был образом самого Асага, но, поскольку Нинурта одолел своего противника и овладел его силой, сила эта изображалась в виде львогрифона как атрибут Нинурты. Иногда вместе с львогрифоном изображались Адад5 и Иштар6. На рельефе из Малтаи это гибридное существо служило постаментом для Ашшура, Сина и Адада [Börker-Klähn, 1982, S. 207–210]. Примечательно, что на другой стороне нашего амулета также представлены стоящие львогрифоны, которые могут быть истолкованы как изображения демона Асага7. Возможно, взаимосвязь изображения Муллиссу с атрибутами Нинурты следует объяснять тем, что уже в Новоассирийский период Нинурта считался ее сыном, а сама она была отождествлена с Нинлиль, женой Энлиля и матерью Нинурты в шумерской мифологической традиции.
4. К примеру, [Collon, 2001, No. 290], а также неизданная цилиндрическая печать из коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина I 2 в 208. В то же время в контексте этого сюжета более часто изображается львогрифон с хвостом скорпиона [Collon, 2001, Nos. 232, 233, 291, 292].

5. Изображение на большой цилиндрической печати бога Адада [VA Bab 647–Bab 6403].

6. Изображение Иштар в ее божественном сиянии на цилиндрической печати [Porada, 1948, No. 691].

7. Ср. с изображениями этого демона на печатях [Collon, 2001, Nos. 288, 232, 289, 292], а также на неизданной цилиндрической печати из коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина I 2 в 208.
16 Львогрифонов на другой стороне амулета можно также принять за демониц Ламашту на основании одной довольно спорной аналогии с изображением на происходящем из Ашшура амулете, хранящемся в Переднеазиатском музее (VA Ass. 992) [Klengel, 1960, S. 341, Taf. IV 3]. По мнению некоторых исследователей, крылатое существо на этом амулете представляет собой именно Ламашту, которая в некоторых текстах представлена с крыльями, хотя обычно ее изображали бескрылой [Farber, 1980–1983, S. 444; Muscarella, 1988, p. 352]. Однако на данном изображении передние лапы существа, как и задние, оканчивались когтями хищной птицы, чего нельзя сказать о чудовище с амулета из коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина. Не исключено, что эта деталь – всего лишь неточность в прорисовке. Ф. Виггерманн полагает, что на амулете из Ашшура изображен Анзу в качестве апотропейного существа [Wiggermann, 2000, p. 235]8. Дж. Блэк и Э. Грин считают несостоятельной идентификацию с Ламашту, поскольку во многих случаях львогрифон однозначно был мужского пола [Black, Green, 1992, p. 121].
8. Этот львогрифон обычно трактуется как Анзу или Асакку [Black, Green, 1992, p. 121].
17 Таким образом, львогрифоны на амулете из ГМИИ соотносятся, скорее, с Асакку. В магических текстах и заклинаниях Асакку – это демоны, вызывающие у людей лихорадку. Известна медицинская серия заклинательных текстов asakki marṣuti, направленная на борьбу с этой болезнью. Возможно, данный амулет и следует интерпретировать как средство защиты от негативного влияния демонов, называемых в ассирийской магической традиции Асакку, однако в данном контексте более правдоподобной представляется трактовка Асакку на амулете как апотропейных существ. Неудивительно, что демоническая фигура изображалась в качестве апотропея на амулете, поскольку демонов можно описать как «хаотические силы природы, которые могут причинить вред людям, но которые также могут быть закляты или подчинены, о чем свидетельствует их использование в апотропейных целях против других “демонов”»9. Более того, мы уже упоминали, по всей видимости, апотропейную функцию Асакку (Анзу) на амулетах против Ламашту. На предмете также изображено, вероятно, личное божество владельца амулета – Муллиссу, призванное усилить защиту от любых негативных влияний.
9. Cм. [Verderame, 2017, p. 63]. Автор также приводит общеизвестные примеры использования изображений Хумбабы, Пазузу и Семи демонов в качестве апотропеев. Более того, он отмечает, что Пазузу, почитавшийся царем демонов, появляется в ассирийском изобразительном искусстве по большей части в качестве апотропея, призванного защитить владельца амулета от других демонов [Verderame, 2017, p. 63–64].
18

АМУЛЕТ С ИЗОБРАЖЕНИЕМ АЛТАРНОГО СТОЛИКА И ЗМЕЙ
19 Рис. 2
20 Инв. № : I 2 в 259
21 Материал: желтоватый камень
22 Размеры: 2,1 × 1,9 см
23 Поступил: 1911 г. из коллекции В.С. Голенищева (№ 5133)
24 Описание. Небольшой каменный амулет с ушком и с изображениями на обеих сторонах. Амулет квадратной формы с несколько закругленными краями и с вытянутым ушком для продевания веревки. На его поверхности присутствуют небольшие сколы.
25 На одной стороне изображен алтарный стол с довольно длинной, выступающей по сторонам крышкой. Вдоль боковых сторон амулета по всей их длине располагаются змеи, чьи головы упираются непосредственно в крышку алтарного столика. На столе стоят символы божеств – лампа Нуску и стиль Набу. Столик стоит на ножках с округлыми основаниями, выступающими в правую сторону.
26 На другой стороне амулета изображены растение, скорпион и плетенка (из четырех вертикальных полос и двух горизонтальных). В верхней части предмета на поверхности ушка для веревки располагается полумесяц. Прямо под полумесяцем находится довольно большой скол в форме вытянутого треугольника. Еще один скол расположен в нижней части амулета между скорпионом и плетенкой.
27 Комментарий. Весьма оригинально изображение алтарного столика, который может быть истолкован двояко. С одной стороны, это, безусловно, алтарный стол со стоящими на нем символами божеств – лампой Нуску и стилем Набу, но, с другой стороны, вся эта композиция может быть интерпретирована как изображение человеческой фигуры, держащей в каждой руке по змее. В таком случае символы божеств представляют собой голову, алтарный столик – тело человека, крышка столика с длинными краями – руки человека, ножки столика – ноги человека с явно выделенными, развернутыми в правую сторону ступнями.
28 Образ человека, держащего в обеих руках змей, берет начало еще в древнейших периодах истории Передней Азии. Этот мотив был популярен в Сузах рубежа 4–3го тыс. до н.э10, в поселениях иранского нагорья – Тепе-Гиян, Телль-Асмар и Тепе-Гиссар [Amiet, 1961, Pl. 7, Nos. 148, 151, 152, 153]. В 1м тыс. до н.э. в Ассирии этот образ стал неотъемлемой частью изображений женщины-демона Ламашту (см. ниже об амулете против Ламашту).
10. Amiet, 1961, Pl. A, No. 2 (Louvre Sb 2050; >>>> (дата обращения: 29.08.2019)); Amiet, 1961, Pl. 6, Nos. 117, 118.
29 Согласно представлениям древних, змея являлась символом нижнего мира и связывалась с сексуальностью и оргиастическими культами, часто появляясь в сценах любовного соития в архаической глиптике11.
11. Об образе змеи, плетенки и скорпиона в архаической и раннединастической глиптике и их функции см. [Афанасьева, 2007, c. 22–115].
30 Плетенка в глиптике также неразрывно связана с образом змеи, довольно часто она представляет собой результат стилизации изображений змей и змееподобных существ (например, [Amiet, 1961, Pl. 14 bis, E и H]). Конечно, плетенка на амулете из ГМИИ им. А.С. Пушкина визуально не имеет отношения к фигуре змеи, однако это не должно вызывать удивления, поскольку в 1м тыс. до н.э. элементы могли подвергаться схематизации. Иногда к змеиному мотиву добавляется скорпион [Amiet, 1961, Pl. 21 bis, A; Афанасьева, 2007, Таб. XXXII, № 99]. Сам скорпион также сопровождал сцены соития и сексуально окрашенные сюжеты в глиптике 4–3го тыс. до н.э. [Amiet, 1961, Pl. 63, Nos. 847, 849 (глиптика из Ура)].
31 Таким образом, мы имеем дело с изображениями животных и предметов, с древнейших времен являвшихся атрибутами сцен сексуальной активности человека. Соседство змей, плетенки и скорпиона на одном амулете может указывать на его функцию, призванную приумножить сексуальную энергию в человеке или избавить его от заболеваний, связанных с сексуальной дисфункцией. Для решения таких проблем существовала целая серия заклинаний и терапевтических ритуалов ŠA.ZI.GA [Biggs, 1967], однако мы не можем утверждать, что амулет из собрания ГМИИ использовался при проведении этих обрядов.
32 Данный амулет можно было бы трактовать как оберег от укусов змей или скорпионов, однако к 1му тыс. до н.э. эти твари фактически перестают интерпретироваться как самостоятельные враждебные сущности, сохраняясь в таком качестве лишь среди атрибутов Ламашту [Wiggermann, 2000, p. 234]. Если в 3м и начале 2го тыс. до н.э., заклинательные тексты против их укусов были весьма многочисленными, то в I тыс. они встречаются достаточно редко.
33 Несмотря на древность представленного на амулете сюжета, иконография символов божеств, а также присутствие стиля Набу на памятнике подсказывают его датировку 1м тыс. до н.э., возможно Новоассирийским периодом12. Соседство символов Набу и Нуску в целом не было характерно для глиптики Новоассирийского периода [Ясеновская, 2019, с. 112–113, 413–422], поэтому нельзя исключать и более позднюю датировку постассирийским временем. Безусловно, наиболее распространенными символами, изображавшимися на алтаре на вавилонских штамповых печатях, распространенных и в Ассирии, являлись стиль Набу и копье Мардука [Jacob-Rost, 1975, Taf. 13, Nrn. 247–253 и т.д.]. Иногда их дополняла и лампа Нуску, однако нам неизвестны примеры печатей с изображением только лишь символов Набу и Нуску [Jacob-Rost, 1975, Taf. 13, Nrn. 256, 257].
12. О символе Набу в глиптике и времени его появления см. [Ясеновская, 2019, с. 90–113].
34 Согласно представлениям жителей Древней Месопотамии, Нуску являлся сыном Сина, центром культа которого в 1м тыс. до н.э. был Харран. По мнению некоторых исследователей, в этом поселении Нуску мог отождествляться с Набу в постассирийский период, чему способствовал также статус обоих божеств – сыновей главных богов (Мардука – главы пантеона и Сина – главного бога-покровителя Харрана) [Gadd, 1958, p. 40; Green, 1992, p. 34; Ehrenberg, 2002, p. 58]. Эти факты представляют собой интересные указания для возможной датировки и определения места создания амулета из коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина, хотя и не могут восприниматься как безусловные аргументы для доказательства.
35

НОВОАССИРИЙСКИЙ АМУЛЕТ ПРОТИВ ЛАМАШТУ С ЗАКЛИНАНИЕМ
36 Рис. 3
37 Инв. № : I 2 в 261
38 Материал: желтый камень
39 Размеры: 7 × 5,4 см
40 Датировка: VIII–VII вв. до н.э.
41 Поступила: 1911 г. из коллекции В.С. Голенищева (№ 5149). В.С. Голенищев приобрел этот амулет у У. Бурьяна [Емельянов, 2017(1), c. 92].
42 Описание. Каменная табличка с рельефным изображением стоящей на осле Ламашту на лицевой стороне и и клинописной надписью на оборотной. Верхняя часть памятника, где предположительно находился «язычок» для подвешивания, утрачена13. На некоторых аналогичных памятниках в верхней части находились голова и лапы демона Пазузу, однако в данном случае такой вариант маловероятен, поскольку на оборотной стороне, занятой клинописной надписью, отсутствует изображение тела Пазузу14. На памятнике присутствуют довольно сильные потертости и сколы с осыпаниями, в частности, в области крупа осла, а также его шеи и одной из передних лап. Вся поверхность таблички затерта и «отполирована» до появления отблесков при освещении, особенно на закругленных углах в местах стыка боковых и лицевой / оборотной сторон.
13. Ср., например, с плакеткой с «язычком» из Национального музея Ирака IM 74648 [Braun-Holzinger, 1984, Taf. 57, 284].

14. Пазузу изображался выглядывающим из-за оборотной стороны таблички и держащимся обеими лапами за ее верхний край. На оборотной стороне Пазузу был изображен спиной к смотрящему: ср. с плакетками из Лувра AO 22205 [De Clercq, 1903, Pl. XXXIV] и Археологического музея Стамбула [De Clercq, 1903, Pl. XXXIV].
43 Табличка содержит изображение Ламашту – уже упоминавшейся женщины-демона, убивающей детей (хотя среди ее жертв могли быть и взрослые люди). Ламашту представляет собой существо с женским телом, чьи ноги завершаются лапами с когтями хищной птицы. Голова демоницы утрачена, однако, очевидно, была львиной15. Ламашту изображена в юбке по колено с бахромой по запа́ху, торс же, напротив, обнажен. В разведенных в обе стороны руках демон держит длинных змей, тела которых занимают всю длину таблички – от головы Ламашту до крупа и головы осла. Демоница кормит грудями вцепившихся и повисших на них собаку и свинью (слева). Ламашту стоит на лежащем осле, чьи ноги подвернуты под тулово. Одна из передних ног осла выставлена вперед. Во многих случаях Ламашту, стоящая на осле, изображалась плывущей на дугообразной лодке по реке в окружении крабов, рыб и водных растений. На памятнике из ГМИИ им. А.С. Пушкина следов подобных изображений не обнаружено, а осел располагается непосредственно над нижним краем таблички.
15. Ср. с другими плакетками с изображением Ламашту, в частности с вышеуказанными памятниками.
44 В месте над сгибом локтя отведенной в сторону левой руки демоницы находится клинописный знак NI, который относится ко второй строке надписи, размещенной на обороте таблички (последний слог в строке, не поместившийся на обороте и ранде). Возможно, над ним располагался еще один знак, принадлежавший строке выше (непосредственно над знаком NI сохранился след вертикального (?) клина).
45 Комментарий. Незавершенная статья об этом амулете сохранилась среди рукописей В.К, Шилейко, которые впоследствии издал с комментариями В.В. Емельянов [Емельянов, 2017(1); Емельянов, 2017(2)]. В Отделе Древнего Востока ГМИИ им. А.С. Пушкина также хранятся рукописи Ю.А. Савельева с автографией и переводом текста.
46 Несмотря на то что человеческая фигура, держащая в обеих руках змей, – очень древний мотив (как мы показали выше), Ламашту стали изображать в этом положении только в 1м тыс. до н.э. Такая сцена совершенно нехарактерна для более древних амулетов 2го тыс. до н.э., где Ламашту обычно изображалась с гребнем и веретеном. Ф. Виггерманн полагает, что змеи в руках Ламашту (или змея и кинжал, как на одном из амулетов позднего бронзового века) должны трактоваться как смертельное орудие, с помощью которого она убивает людей [Wiggermann, 2000, 234].
47 Надпись16. 1. [ÉN ša mal-di gišN]Á-ia5 ˹i˺[t-ti-qu]
16. Перевод А.А. Ясеновской.
48 2. ú-pal-l[i]-ḫa-ni ú-šá-ga-ri-ra-ni
49 3. MÁŠ.GI6.MEŠ pár-da-ti ú-kal-lim-an-ni
50 4. a-na dNE-du8 Ì.DU8 GAL KItim
51 5. i-pa-qí-du-šú
52 6. ina ME dMAŠ IBILA SAG.KAL DUMU ra-mu
53 7. ina ME dMES a-šib É.SAG.GÍL
54 8. u KÁ.DINGIR
55 9. gišIG gišSAG.KUL lu ti-da-a
56 10. a-na ki-din!-ni šá DINGIR EN.MEŠ
57 11. an-da-{na}-qut! ÉN
58
  1. [Заклинание]. Того, кто пересек [край моей кровати],
59 2. испугал меня, привел меня в ужас,
60 3. кошмарные сны показал мне,
61 4. Неду, великому привратнику Подземного мира,
62 5. предадут его!
63 6. По решению Нинурты, главного наследника, любимого сына,
64 7. по решению Мардука, живущего в Эсагиле
65 8. и Вавилоне,
66 9. дверь и засов, знайте:
67 10. под защиту богов-владык
68 11. я припадаю! Заклинание.
69 Комментарий к надписи.
70 Вся оборотная сторона таблички разлинована: 11 строк занимает надпись, а две нижние строчки остались пустыми.
71 Текст составлен на стандартном вавилонском диалекте, характерном для литературных текстов в 1м тыс. до н.э. как в Вавилонии, так и в Ассирии. Об этом говорят некоторые фонетические особенности текста, прежде всего назализация (-mt- > -nd-) и переход -š- > -l- перед дентальными17. К палеографическим особенностям текста можно отнести начертание знака KI/QÍ, близкое к передаче знака AK.
17. В тексте из ГМИИ им. А.С. Пушкина начало первой строки, где присутствует слово mašdu > maldu, не сохранилась, однако это место восстанавливается по параллельным текстам [Heeßel, 2002, S. 98].
72 Варианты этой надписи на амулетах против Ламашту были изданы Г. Вильхельмом [Wilhelm, 1979, S. 34–40]18, а также Н. Хеесселем (амулеты с изображениями Пазузу и Ламашту)19. В. Фарбер, опубликовавший серию заклинаний против Ламашту, отмечает, что данный текст относится не к серии Ламашту, а к серии Hulbazizi («Зло искоренено»), несмотря на изображение этой демоницы на амулетах с идентичными надписями [Farber, 2014, p. 39]. Заклинательный текст ša maldi eršiya из серии Hulbazizi наиболее часто наносился на новоассирийские и нововавилонские амулеты (группы C и D амулетов против Ламашту согласно классификации Ф. Виггерманна).
18. До этого заклинание ša maldi eršiya публиковалось Ф. Тюро-Данженом [Thureau-Dangin, 1921] и Х. Шлобисом [Schlobies, 1926].

19. Heeßel, 2002, S. 97 (Pazuzu-Amulett 14), S. 98 (Lamaštu-Amulett 20), S. 101 (Lamaštu-Amulett 29 и, возможно, Lamaštu-Amulett 28).
73 В 2001 г. И. Финкель, написавший диссертацию о серии заклинаний Hulbazizi и готовящий эту серию к изданию, опубликовал статью о надписи на одном амулете с изображением Ламашту (идентичном обсуждаемой надписи) [Finkel, 2001; Finkel, 1976], где указал, что данный текст относится к табличке 60 (или 63) серии Hulbazizi20.
20. Этот факт уже был отмечен В.В. Емельяновым [Емельянов, 2017(1), c. 100]. Он также указывает, что о принадлежности этого текста к серии Hulbazizi было известно еще при жизни В.К. Шилейко [Schlobies, 1926, S. 55], однако исследователю этот факт остался неизвестен [Емельянов, 2017(1), c. 100, прим. 25].
74 В надписи отсутствует имя демона, т.е. адресат заклинания, поэтому встает вопрос: против кого направлен данный текст и почему он нанесен на амулет с изображением Ламашту? В.В. Емельянов высказывает предположение, что заклинание направлено против демона, имя которого было неизвестно пострадавшему и которого соответственно нельзя было изобразить [Емельянов, 2017(1), c. 99–100]. Ф. Виггерманн отмечает, что заклинания серии Hulbazizi были направлены против зла в целом (mimma lemnu) [Wiggermann, 2000, p. 220] и обычно наносились на предметы без изображений и печати Касситского периода (в этом смысле амулеты против Ламашту являются своеобразным исключением) [Wiggermann, 2000, p. 220]. Ф. Виггерманн также указывает, что заклинания серии Hulbazizi были направлены против любого зла, которое может прятаться ночью под кроватью, в том числе против Ламашту [Wiggermann, 2000, p. 223]. По его мнению, сцена, подразумеваемая в тексте серии Hulbazizi, отражена в изображении на одном нововавилонском амулете из Урука: «пострадавший испуганно сидит на кровати, из-под которой выползает маленький дракон, на которого нападает некто с копьем21» [Wiggermann, 2000, p. 224].
21. The scared sufferer is sitting straight up in his bed, from under which crawls a little dragon, attacked by someone with a spear.
75 Строка 1. Согласно рукописи В.К. Шилейко, знаки it-ti в тот период были видны хорошо, однако сейчас практически затерты вместе с «отполированным» углом амулета. Хотя Шилейко этого и не оговаривает, но можно предположить, что знак IT находился на оборотной стороне таблички, знак TI – на ранде, а знак QU – на лицевой стороне с изображением Ламашту, над ее правой рукой, прямо над знаком NI, относящимся к следующей строке.
76 Слово maldu, хотя формально и не присутствующее в строке (разрушено), засвидетельствовано многочисленными параллельными текстами. Ф. Виггерманн предлагает перевод выражения maldi (=malṭi) eršiya как “private space” / “territory of the bed”. По его мнению, данная форма сопряженного состояния должна быть образована от глагола с третьим слабым согласным (šeṭû – “to spread out”) [Wiggermann 2007, p. 107–108, not. 3].
77 Строка 4. dNE-du8 – привратник Подземного мира. В. Лэмберт читает его имя «Биду» с приведением историографии вопроса и этимологии слова [Lambert, 2002, p. 206, 209].
78 Строки 6–7. Божествами, к помощи которых прибегает пострадавший, являются Нинурта и Мардук. Эти боги довольно часто выступают покровителями магии в текстах 1го тыс. до н.э. (хотя еще чаще в заклинательных текстах фигурирует триада Эа – Шамаш – Асаллухи).
79 Строка 9. Поскольку амулет довольно большой и тяжелый, то совершенно очевидно, что он не вешался на шею человека, а находился где-то в доме, где проживал пострадавший. Ф. Виггерманн предполагает, что схожие амулеты могли висеть в спальне над кроватью больного [Wiggermann, 2000, p. 239]. Ритуал против Ламашту предписывает именно такое положение амулета, над кроватью также должны быть размещены символы божеств, а вход в спальню – защищен глиняными фигурками собак. Мы бы не исключали возможность размещения амулетов с текстом из серии Hulbazizi у двери, на двери или дверном косяке для защиты помещения от входа демона, провоцирующего ночные кошмары у спящего человека. На это может указывать и сам текст, обращающийся к двери и засову: «дверь и засов, знайте».
80 Строка 11. Знаки в строке: an-da-na-qa. В транслитерации приводится чтение an-da-{na}-qut!, основанное на чтении этого места в аналогичных заклинаниях. Возможно, в этом тексте данную форму следует понимать как глагол Gtn-породы со значением повторяемости (многократности) действия («многократно я припадаю»).
81 Примечание В.К. Шилейко [Емельянов, 2017(1), c. 93–94]: «параллельные тексты: an-da-qut. В московском тексте qa является, по-видимому, недописанным знаком qat22 [не обозначен маленький уголок внизу]. В этом случае описка подтверждает предложенное Циммерном чтение andaqut».
22. По всей видимости, имеется в виду qàt.

Библиография

1. Афанасьева В.К. Орел и Змея в изобразительности и литературе Двуречья. М.: Водолей, 2007 [Afanasyeva V.K. The Eagle and the Snake in the visual arts and literature of Mesopotamia. Moscow: Vodolei, 2007 (in Russian)].

2. Емельянов В.В. Неопубликованные работы В.К. Шилейко. Письменные памятники Востока. 2017(1). 14, № 4 (Вып. 31). С. 89–110 [Emelianov V.V. Unpublished work of V.K. Shileyko. Pis'mennye pamiatniki Vostoka. 2017. Vol. 14, No. 4 (Issue 31). Pp. 89–110].

3. Емельянов В.В. Работы В.К. Шилейко по истории месопотамской религии. Религиоведение. 2017(2). № 4. С. 154–171 [Emelianov V.V. W.G. Schileico’s Works on the History of the Mesopotamian Religion. Religiovedenie. 2017(2). No. 4. Pp. 154–171].

4. Ясеновская А.А. Семь цилиндрических печатей из собрания ГМИИ им. А.С. Пушкина с изображением символа Набу. Вестник древней истории. 2018. № 3. С. 665–679 [Iasenovskaia A.A. Seven cylindrical seals from the collection of the Pushkin Museum named after A.S. Pushkin with the image of the symbol of Nabu. Vestnik drevnei istorii. 2018. No. 3. Pp. 665–679].

5. Ясеновская А.А. Культ Набу в Ассирии: проблемы распространения и ритуальной практики (канд. дисс.). М., 2019 [Iasenovskaia A.A.. The cult of Nabu in Assyria: problems of dissemination and ritual practice (PhD dissertation). Moscow, 2019].

6. Amiet P. La glyptique mésopotamienne archaïque. Paris: Éditions du Centre national de la recherché scientifique, 1961.

7. Biggs R.D. ŠA.ZI.GA: ancient Mesopotamian potency incantations. Locust Valley, New York: J.J. Augustin publisher, 1967.

8. Black J.A., Green A. Gods, demons and symbols of Ancient Mesopotamia. An illustrated dictionary. London: The British museum press, 1992.

9. Börker-Klähn J. Altvorderasiatische Bildstelen und vergleichbare Velsreliefs. Baghdader Forschungen. Bd. 1–2. Mainz am Rhein: Verlag Philipp von Zabern, 1982.

10. Braun-Holzinger E.A. Figürliche Bronzen aus Mesopotamien. Prähistorische Bronzefunde. Abt. I, 4. Band. München: C.H. Beck, 1984.

11. Collon D. Catalogue of the Western Asiatic seals in the British Museum. Cylinder seals V. Neo-Assyrian and Neo-Babylonian periods. London: The British museum press, 2001.

12. De Clercq L. Collection De Clercq. Catalogue méthodique et raisonné. Antiquités assyriennes. Cylindres orientaux, cachets, briques, bronzes, bas-reliefs, etc. Tome II. Paris: E. Leroux, 1903.

13. Ehrenberg E. The rooster in Mesopotamia. Leaving no stones unturned. Essays on the Ancient Near East and Egypt in honor of Donald P. Hansen. E. Ehrenberg (Ed.). Winona Lake: Eisenbrauns, 2002. Pp. 53–62.

14. Farber W. Lamaštu. Reallexikon der Assyriologie und vorderasiatischen Archäologie. Bd. 6. Berlin: de Gruyter, 1980–1983. S. 439–446.

15. Farber W. Lamaštu. An edition of the canonical series of Lamaštu incantations and rituals and related texts from the second and first millenia B.C. Winona Lake: Eisenbrauns, 2014.

16. Finkel I. Ḫul.ba.zi.zi: ancient Mesopotamian exorcistic incantations (PhD dissertation). Birmingham, 1976.

17. Finkel I. Lamaštu Amulet. Archaeology and History in Lebanon. 2001. Vol. 13. Pp. 60–62.

18. Gadd C.J. The Harran inscriptions of Nabonidus. Anatolian studies. 1958. Vol. 8. Pp. 35–92.

19. Green T.M. The city of the Moon god. Religious traditions of Harran. Leiden – New York – Köln: Brill, 1992.

20. Heeßel N. Pazuzu. Archäologische und philologische Studien zu einem altorientalischen Dämon. Leiden – Boston – Köln: Brill, 2002.

21. Herbordt S. Die neuassyrische Glyptik des 8.–7. Jh. v. Chr. (State archives of Assyria studies 1). Helsinki: Helsinki university press, 1992.

22. Jacob-Rost L. Die Stempelsiegel im Vorderasiatischen Museum. Berlin: Akademie-Verlag, 1975.

23. Klengel H. Neue Lamaštu-Amulette aus dem Vorderasiatischen Museum zu Berlin und dem British Musem. Mitteilungen des Instituts für Orientforschung. 1960. Bd. 7. S. 334–355.

24. Lambert W.G. A rare exorcistic fragment. Riches hidden in secret places: ancient Near Eastern studies in memory of Thorkild Jacobsen. Abusch Tz. (Ed.) Winona Lake: Eisenbrauns, 2002. Pp. 203–210.

25. Muscarella O.W. Bronze and iron ancient Near Eastern artifacts in the Metropolitan museum of art. New York: The Metropolitan museum of art, 1988.

26. Parpola S. Assyrian prophecies. (State archives of Assyria IX). Helsinki: Helsinki university press, 1997.

27. Porada E. Corpus of ancient Near Eastern seals in North American collections. Vol. I–II: the collection of Pierpont Morgan library. Washington D.C.: Pantheon Books Inc., 1948.

28. Pottier E. Catalogue des antiquités assyriennes. Musée national du Louvre. Paris: Musées Nationaux, 1924.

29. Schlobies H. Ein verschollenes Beschwörungsrelief. Archiv für Orientforschung. 1926. Bd. III. S. 55–57.

30. Thureau-Dangin F. Rituel et amulettes contre Labartu. Revue d’Assyriologie et d’archéologie orientale. 1921. Vol. 18/4. Pp. 161–198.

31. Verderame L. Demons at work in ancient Mesopotamia. Demons and illness from antiquity to the early-modern period. Bhayro S., Rider C. (Eds.). Leiden: Brill, 2017.

32. Wiggermann F.A.M. Lamaštu, daughter of Anu. A profile. Stol M (with a chapter by F.A.M. Wiggermann Birth in Babylonia and the Bible. Its Mediterranean setting. Groningen: STYX publications, 2000. Pp. 217–252.

33. Wiggermann F.A.M. Some demons of time and their functions in Mesopotamian iconography. Die Welt der Götterbilder. Groneberg B., Spieckermann H. (Hrsg.). Berlin: De Gruyter, 2007. Pp. 102–116.

34. Wilhelm G. Ein neues Lamaštu-Amulett. Zeitschrift für Assyriologie. 1979. Bd. 69. S. 34–40.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв

Дополнительные материалы

амулет I 2 в 260 (в статье – №1): «Амулет с изображением сцены адорации перед богиней на троне и львогрифонов» (additional_1.jpg, 60 Kb) [Ссылка]

амулет I 2 в 259 (в статье – №2): «Амулет с изображением алтарного столика, змей и символов» (additional_2.jpg, 100 Kb) [Ссылка]

амулет I 2 в 261 (в статье – №3): «Амулет против Ламашту с заклинанием» (additional_3.jpg, 132 Kb) [Ссылка]

амулет I 2 в 261 (в статье – №3): «Амулет против Ламашту с заклинанием» (additional_4.jpg, 140 Kb) [Ссылка]

Перевести