Везде
Pottery from Surveys and Excavations at Tell Dehaila-1 (2018–2021)
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Pottery from Surveys and Excavations at Tell Dehaila-1 (2018–2021)
Annotation
PII
S086919080025585-0-1
DOI
10.31857/S086919080025585-0
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Alexei Jankowski 
ORCID: 0000-0003-2691-265X
Occupation: Research Fellow
Affiliation: Institute of Oriental Studies, Russian Academy of Sciences
Address: Moscow, Moscow, Russia
Daniel Calderbank
ORCID: 0000-0001-8273-526X
Affiliation: University of Glasgow
Address: Glasgow, UK
Lika Gusak
ORCID: ORCID: 0000-0002-12
Affiliation: Yaroslav-the-Wise Novgorod State University
Address: Russian Federation
Edition
Issue 6
Pages
230-245
Abstract

Tell Dehaila-1 (EP-34 of Henry Wright’s survey) is located in Southern Iraq in the same natu-ral environment as the previously excavated sites of Eridu (26 km southeast), Ur (30 km east), and Tell Khaiber (17 km northeast), where it is one of the largest settlements of the Old Baby-lonian period (47 ha). Of the approximately 400 potsherds recorded during surveys and exca-vations at Tell Dehaila-1 by the Iraqi-Russian project in 2018–2021, the present study exam-ines only small and medium-sized forms, mainly bowls, cups and jugs, since these are the most chronologically and culturally diagnostic. The Tell Dehaila-1 assemblage generally corre-sponds to the Old Babylonian tradition, but has its own idiosyncrasies. It is not yet possible to determine whether these idiosyncrasies are chronologically driven or are the result of regional variation. The closest comparable assemblage is from Phase III (c. 1800–1600 BC) at Tell Yelkhi in the Hamrin. Stratigraphic and morphological considerations make us distinguish three periods of habitation in the excavated areas of Tell Dehaila-1: 1) the main Old Babyloni-an city; 2) a rather thin “tannur layer” with vessel forms that we tentatively interpret as post-crisis (early Sealand Period?); and 3) a 1st millennium BC presence (Neo-Babylonian), with-out any architectural remains within the excavated area, and apparently belonging to a non-urban settlement. Although the excavated areas in different parts of the tell are small, their ma-terial shows a unified picture, both morphologically and technologically, and surface finds do not contradict the conclusions drawn from the stratified ceramics.

Keywords
Old Babylonian period, First Sealand Dynasty, Neo-Babylonian period, Tell Khaiber, Tell Yelkhi, Tell Dehaila
Received
18.12.2023
Date of publication
26.12.2023
Number of purchasers
10
Views
147
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf 200 RUB / 1.0 SU

To download PDF you should pay the subscribtion

Full text is available to subscribers only
Subscribe right now
Only article and additional services
Subscription benefits
200 RUB / 1.0 SU
Whole issue and additional services
Subscription benefits
1020 RUB / 16.0 SU
All issues and additional services for 2023
Subscription benefits
4590 RUB / 92.0 SU
1 Находки древних керамических сосудов, в основном фрагментированных, являются главным статистическим и датировочным материалом в археологических исследованиях Месопотамской аллювиальной равнины. Для II тысячелетия до н.э. в настоящее время существует хронологическая классификация форм керамики [Armstrong, Gasche, 2014] на основании материала со стратиграфически достоверными позициями из раскопок, проведенных в течение XX в.
2 Памятники, с которых взяты главные стратиграфические последовательности, следующие: Сиппар и Дильбат в северной части аллювиальной равнины; Умм Аль-Хафрийят, Ниппур, Исин, Ларса и Лагаш (Телль Аль-Хиба) на юге; Харрадум на Среднем Евфрате; Телль Йельхи и Телль Кесаран в долине р. Диялы и Сузы в Хузестане.
3 При всей своей фундаментальной ценности, типология Армстронга и Гаше имеет принципиальный недостаток: в ней отсутствуют формы, относящиеся к периоду так называемых «месопотамских темных веков» (около 1740-1430 гг. до н.э. по средней хронологии), когда на упомянутых памятниках зафиксированы слои запустения. Соответственно, у Армстронга и Гаше не приводится формы керамики для этого периода непосредственного с Месопотамской равнины.
4 Запустение не коснулось поселений на южной и юго-восточной периферии Месопотамии – в Сузиане, на северо-западном побережье Персидского залива, и, возможно, также к северу в предгорьях Загроса. Однако слои запустения на всех источниках главной стратиграфии на аллювии [Armstrong, Gasche, 2014, table 9], по-видимому, произвели на авторов настолько убедительное впечатление, что периферийный (Файлака, Кала'ат эль-Бахрейн) или хронологически оспариваемый ими (Телль Йельхи) материал, противоречивший идее общей деурбанизации, не был использован систематически.
5

Рис. 1. Телль Дехайла в географическом контексте

6 С «темными веками» приблизительно совпадает, начинаясь несколько раньше и оканчиваясь несколько позже, правление «царей Страны Моря» (шум. kur.a.ab.ba, акк. māt tâmti), поначалу известное только по позднейшим царским спискам. История изучения «Страны Моря» и современное состояние вопроса подробно изложены в [Boivin, 2018]. Мы будем использовать прилагательное «Приморский» (с заглавной буквы) как исторический термин, который обозначает политико-социальную общность обитателей Болотной области Южной Месопотамии в середине II тыс. до н.э., и соответствующую этой общности материальную культуру.
7 В 2010-е годы многие иностранные экспедиции возобновили раскопки на территории Ирака на новом методическом уровне с хорошим стратиграфическим контролем. В их числе была британская экспедиция на Телле Хайбер, которая в 2013-2017 гг. исследовала отдельно стоящее административное здание под центральной частью этого небольшого телля. Благодаря находке клинописных табличек с датировочной формулой восьмого царя Приморской династии Айадарагаламы было доказано, что здание функционировало по прямому назначению в период Первой династии Приморья, ближе к ее концу (вероятно, между 1580 и 1460 гг. до н.э.).
8 Раскопки дали обширный керамический материал, подробно опубликованный в [Calderbank, 2018, 2021], что дало возможность восполнить пробел, существующий в типологии Армстронга и Гаше, и дать хорошее основание для будущих датировок Приморского материала. Впрочем, по клинописной датировке, «хайберовский» материал следует рассматривать как поздне-Приморский, а «ранне-Приморский» период, непосредственно примыкающий сверху ко времени Самсуилуны (1749-1712 гг. до н.э.), может и не иметь существенных морфологических отличий от старовавилонского.
9 Когда в феврале 2017 г. иракский археолог и общественный деятель Абдуламир Хамдани предложил российской экспедиции приступить к изучению Телля Дехайла, то работа, проделанная на Телле Хайбер (раскопки там как раз подошли к завершению), стала одним из аргументов в пользу выбора Дехайлы. Со своей стороны, А. Хамдани предположил, на основе собственных разведок 2003-2008 гг., что Телль Дехайла-1 мог скрывать под собой столицу Приморской Династии [Hamdani, 2015]. Многое в истории изучения этого телля и его окрестностей связано с именем Абдуламира Хамдани. К большому горю своих друзей, коллег и учеников, А. Хамдани, поистине герой современной иракской археологии, ушел из жизни 29 апреля 2022 г. в возрасте 55 лет.
10 Телль Дехайла-1 был впервые зарегистрирован Генри Райтом в разведке 1965 г. за номером 34 и датирован по поверхностной керамике как «поздняя Ларса» [Wright, 1981, p.339]. Во время своей работы инспектором регионального управления Государственного совета по древностям и наследию Ирака (ГСДН) по мухафазе (административной области) Ди Кар А. Хамдани провел разведки на значительной территории своей мухафазы, в том числе на Телле Дехайла и вокруг него. Несмотря на то, что А. Хамдани датировал 494 памятника из этих разведок временем Приморской династии, в том числе сам Телль Дехайла-1 (до того, как стал доступен материал Телля Хайбер), датировочные маркеры, которые позволили ему сделать такое заключение, не были им опубликованы.
11 Д. Кальдербанк посетил Телль Дехайла-1 в начале 2016 г. вместе со своими коллегами по экспедиции на Телль Хайбер, и его первые впечатления не противоречили наблюдениям Г. Райта: речь шла, скорее всего, об однопериодном старовавилонском городе. Очевидного «Приморского» присутствия, которое к 2017 г. уже можно было бы определить по имевшейся «хайберовской» типологии, при кратком визите не обнаруживалось. Одной из главных целей наших последующих разведок стало выявление «хайберовских» черт на Дехайле, чтобы понимать, насколько обоснованы надежды на ее «Приморский» расцвет.
12 В ноябре 2018 г. А.И. Янковский-Дьяконов, Л.А. Гусак и представитель ГСДН Мустафа Фадл посетили Телль Дехайла с целью подтверждения выбора памятника для последующих раскопок. Рекогносцировка принесла больше вопросов, чем ответов: оказалось, что хорошо видимые на спутниковом снимке линии городской застройки и каналов очень плохо читаются на местности, а типично «хайберовские» черты в подъемном материале не обнаруживаются, если не считать единственного фрагмента переобожженной чаши с характерной «хайберовской» каринацией, ср. [Calderbank, 2021, pls. 1-3].
13 10 апреля 2019 г. памятник, в сопровождении тогдашнего руководителя регионального управления ГСДН Тахира Хоссейни, посетили А.И. Янковский-Дьяконов, Ш.Н. Амиров и В.В. Новиков. Фрагменты керамики, вызвавшие у нас интерес, были, как и в 2018 г., сфотографированы в руках так, чтобы при необходимости можно было извлечь из них векторное изображение профиля. Была проведена аэрофотосъемка всего телля; на основании полученного ортофотоплана, в 2020 г. был заложен первый раскоп. Место для него было выбрано в углу вымосток из обожженного кирпича в непосредственной близости от древнего русла Эриду [Янковский-Дьяконов и др., 2020].
14 Тестовый сезон 2020 г. оказался очень коротким; нам пришлось прервать его по требованию иракских властей в ходе их противодействия пандемии ковида. Было получено 39 диагностических фрагментов из шурфа и 110 с поверхности в южной, центральной и юго-западной частях телля.
15 В 2021 г. состоялся полноценный раскопочный сезон, с раскрытием трех раскопов, два из которых (№1 и №2) были пройдены до материка [Янковский-Дьяконов и др., 2022]. Из этого сезона было получено 203 стратифицированных фрагмента и 56 поверхностных.
16 В настоящей работе объединены результаты всех вышеописанных разведок и раскопок в том, что касается керамики Телля Дехайла-1.
17 Методика работы в обоих раскопочных сезонах была одинаковой. Собирался и обрабатывался только диагностический материал. Л.А. Гусак занималась сбором поверхностных фрагментов, отбором диагностических фрагментов из раскопов и их паспортизацией. В сезоне 2021 г. Ш.Н. Амиров вел методическое руководство полевой обработкой керамики.
18 Всем диагностическим фрагментам были присвоены номера, где DE обозначает Телль Дехайла-1, далее год сезона, номер контекста и порядковый номер черепка внутри контекста. Номер контекста «0» означает поверхностную находку. Для наиболее интересных находок были измерены координаты с помощью тахеометра.
19 Так, фрагмент DE20-0-14 – это поверхностная находка №14 из сезона 2020 г., а DE21-9-19 – это находка 2021 г. №19 внутри 9-го контекста (так называемый «слой таннуров»). А.И. Янковский-Дьяконов провел фотографирование всех диагностических фрагментов с цветной и масштабной шкалой. Эти фотографии (в разных проекциях) были проанализированы Д. Кальдербанком дистанционно, т.к. ни в 2020 г., ни в 2021 г. Университет Глазго не дал разрешение на его выезд в Ирак из-за ковидных ограничений. Микрофотографии свежих сколов были выполнены Л.А. Гусак с помощью микроскопа Supereyes B008. Ей же принадлежат все профили. Они сделаны на основе зарисовок и фотографий с помощью ручной векторизации в программе Adobe Illustrator.
20 ОСНОВНЫЕ ФОРМЫ
21 Материалы каждого из трех шурфов демонстрируют согласованность основных форм. Значительная часть фрагментов не содержит очевидных датирующих маркеров; это формы II тыс. до н.э., мало подверженные изменениям, особенно крупные (пифосы с подставкой в виде кольца и подставки для крупных сосудов). Мы не будем на них останавливаться, а разберем ту часть материала, которая является хронологически диагностичной.
22 ЧАШИ (BOWLS)
23 Чаши – широко распространенный на Дехайле вид сосудов. Здесь встречается четыре основных типа чаш: 1) скругленная закраина, гладкое изогнутое тулово (DE21-5-7, илл. 2,1); 2) плоская закраина, гладкое изогнутое тулово (DE21-8-1, илл. 2,2); 3) закругленная закраина, изогнутое тулово и канавка под внешним ободом (DE21-9-10, илл. 2,3); 4) плоская закраина, изогнутое тулово и канавка под внешним ободом (DE21-9-26, илл. 2,4).
24

Рис. 2. Фрагменты чаш: 1 – DE21-5-7; 2 – DE21-8-1; 3 – DE21-9-10; 4 – DE21-9-26
25

Венчики с одиночным желобком в сочетании с широкими плоскими донцами встречались в Ниппуре под конец XVIII в. до н.э. [Armstrong, Gasche, 2014, pl. 9.8-11],1 а у чаш меньшего размера – в XIV в. до н.э. [Armstrong, 1993, pl. 77.1]. Чаши этих форм на Телле Дехайла также имеют определенное сходство с чашами с желобком Телля Хайбер (тип 10.3, например, фрагмент p6175-39 [Calderbank, 2021, p.139]), датируемыми серединой II тыс. до н.э. К сожалению, хайберовские фрагменты, похожие на наши, происходят из «смешанной фазы» Телля Хайбер или с его поверхности, поэтому дать им более точную датировку нельзя.

1. В [Armstrong, Gasche, 2014] используется дискуссионная «новая нижняя хронология», (New Low Chronology, NLC), главным аргументом для которой является, по нашему мнению, неверное понимание кризисных процессов середины II тыс. до н.э. Постулируя «полосу запустения» и вместе с тем видя отсутствие достаточно резкого разрыва в развитии форм керамики от позднестаровавилонских к касситским, авторы склонны хронологически сократить разрыв. Материалы Телля Хайбера, побережья Персидского залива и наши говорят о том, что такой необходимости просто нет, т.к. между позднестаровавилонскими и касситскими лежат Приморские формы. В данной работе мы, цитируя Дж. Армстронга и Г. Гаше, по умолчанию пересчитываем даты их «новой нижней хронологии» в стандартную среднюю хронологию.
26

Донца чаш встречаются двух основных видов: срезанные струной (илл. 3, 1) или аккуратно обработанные (DE21-8-14, DE21-T1-1 илл. 3, 2). Последние нехарактерны для II тыс. до н.э. и принадлежат сосудам, которые мы относим к нововавилонскому времени.
27

Рис. 3. 1 – донце, срезанное нитью (DE20-0-8); 2 – аккуратно обработанное (DE21-8-14)
28 КУБКИ (СUPS)
29 Два разных типа сосудов, cups и goblets, по-русски обозначаются одним словом «кубок». Для ясности мы приводим также английские названия.
30 Кубки типа cups, с широким туловом, весьма распространенные на Телле Хайбер, на Телле Дехайла достаточно редки. В рассматриваемом материале они встречаются двух видов, с прямой или с расширяющейся к основанию ножкой и, хотя мы не имеем целой формы, видно, что они выполнены довольно изящно (илл. 4,1). Сохранность стенок кубков редко превышает 3-4 см от внутренней поверхности дна. Форма ножки, не дающая сосуду устойчивой опоры (“неустойчивая ножка”) ближе всего соответствует старовавилонским или раннекасситским образцам [Armstrong, Gasche, 2014, pls. 52-54, 57, 59]. Для «хайберовского» (поздне-Приморского) материала характерны сферические (заведомо неустойчивые) ножки, которых на Дехайле нет.
31 В нашей коллекции нет достоверно идентифицированных венчиков кубков; вероятнее всего они не сохраняются из-за своей тонкостенности. Возможно, тонкостенный черепок со слегка утолщенной, вывернутой закраиной (DE21-10-12, илл. 4,2) мог принадлежать высокому кубку.
32

Рис. 4. 1 – нижняя часть круглого кубка DE21-0-74; 2 – венчик круглого кубка (?) DE21-10-12; 3 – ножка длинного кубка с поверхности Телля Нун-5
33 Кубки вида goblets [Calderbank, 2021, p.177, type 40.3] в нашем материале пока не представлены. Если это не случайность малой статистики, то отсутствие таких кубков – важное наблюдение. Эти кубки, характерные как для старовавилонского, так и для касситского времени, на Телле Хайбер также не встречаются [Calderbank, 2018, p. 125]. Можно поставить в связи с этим вопрос об изменениях в обществе Приморского периода, в результате которых прервалась социальная практика, в которой они использовались, и их изготовление прекратилось. В касситское время эти кубки вернулись, основания подобных кубков были обнаружены А.И.Янковским-Дьяконовым на соседнем небольшом Телле Нун-5 (илл. 4,3), но не на Дехайле-1.
34

КУВШИНЫ (JARS)
35

Кувшины – самые многочисленные сосуды в коллекции. Хотя они в основном сохранились только в виде венчика с плечом, их форма, по-видимому, вполне типична для II тыс. до н.э.: утолщенная закраина и короткая, хорошо выраженная шея, ведущая к шаровидному тулову. Украшены они обычно резными бороздками или небольшими углублениями у основания шеи или по плечу (DE21-23-1, илл. 5,1). Наиболее распространен стиль венчика, который на других памятниках встречается редко – одинарная закругленная полоса (DE21-9-19, илл. 5, 2, DE21-10-5, DE21-5-4). Этот тип был обнаружен и на Телле Хайбер [Calderbank, 2021, pp. 23, 243, type 70.4], но встречался там изредка и в основном в подъёмном материале середины-конца II тыс. до н.э. У Г. Райта такие венчики отнесены к раннекасситским маркерам [Wright, 1981, p. 316, f. 12a], но другие характерные черты раннекасситского комплекса на Дехайле отсутствуют.
36

Рис. 5. 1 – плечо кувшина DE21-23-1; 2 – венчик кувшина DE21-9-19
37

Весьма распространенным является тип сосуда DE20-3-1 из контекста, ассоциированного с сырцовой стеной из шурфа №1 (контекст 3, илл. 6,1). Подобные донца кувшинов часто встречаются в грабительских отвалах на юго-западной границе теменоса (илл. 6,2, а также DE21-0-18, DE21-0-19, илл. 6, 3). Возможным аналогом является тип 65.1.7 из Фазы 2.1 Телля Хайбер [Calderbank, 2021, p.225], но наши кувшинчики более вытянутые от донца, наподобие типа 87c у Л. Вулли [Woolley, Mallowan, 1976, pl.109], (ср. тип 200A1 в [Armstrong, Gasche, 2014, pls.91, 92]). Формовочная масса конкретного сосуда 65.1.7 Телля Хайбер (p3123-15) такого же типа, что DE21-0-19 у нас (тип E, илл. 8, 4).
38

Рис. 6. Фрагменты кувшинов: 1 – DE20-3-1; 2 – DE21-0-18; 3 – DE21-0-19
39

ДЕКОРАТИВНЫЕ ТЕХНИКИ
40

В старовавилонский и смежные периоды массовая керамика данного региона украшалась очень скупо. В основном комплексе Телля Дехайла встречаются следующие декоративные элементы:
41 1) Рельефные линии, полосы и украшения, похожие на веревки. Чаще всего декорированы плечи кувшинов, как было сказано выше, и тулова «стаканов» (beakers, «мензурки») (илл. 5,1, 6,1); 
42 2) Прорезанные волнистые линии, как на сосуде неизвестной формы DE21-9-2 (илл. 7,1);
43 3) Грубые узоры, нанесенные битумной краской (например, DE21-1-1, илл. 7,2). Иногда такие сосуды также покрыты слоем битума изнутри.
44

Рис. 7. Декоративные техники старовавилонской традиции: 1 – фрагмент кувшина (?) с волнистой линией DE21-9-2; 2 – фрагмент кувшина с битумным узором и с внутренним битумным покрытием DE21-1-1
45 Поскольку эти расписанные битумом черепки часто представляют собой небольшие фрагменты, трудно связать их с конкретными формами сосудов (возможно, кувшинами или глубокими чашами) или отождествить типы известных узоров. Простая геометрическая роспись битумом приведена в [Armstrong, Gasche, 2014] для сосудов открытых форм позднего старовавилонского периода, найденных в основном в раскопках Сиппара-Амнанума. Отдельные сосуды такого же типа найдены также в Ларсе, Исине и Ниппуре2. На Телле Хайбер такая роспись не засвидетельствована, хотя покрытие сосудов изнутри битумом бывает. Исследователи керамики раннединастического и аккадского периодов на Телле Абу Тбейра (46 км к З от Дехайлы) полагают, что битум прикладывали к еще горячему после обжига сосуду, давая ему стечь и впитаться в стенку; это объясняет своеобразный грубый характер такого украшения. В 1980-е гг. такой способ еще применялся в деревнях в долине Диялы [Matson, 1983, цит. по Romano, Zingale, 2019, p. 360].
2. Вот перечень таблиц в [Armstrong, Gasche, 2014], где приведены сосуды, украшенные таким образом: pls. 12, 13, 23, 41-44, 48, 77, последняя даже с зооморфным изображением, 78, 79, 123, украшение только в области венчика 81, 84.
46 Леонард Вулли пишет об этой керамике так: «есть, однако, одна форма украшения, которая, как кажется, относится только к периоду Ларсы узор росписи – чаще всего ромбы или зигзаги, таким образом чаще всего украшали достаточно высокие открытые чаши, иногда кувшин был просто окрашен потоками краски, начиная с шеи, которые стекали на его тулово» [Woolley, Mallowan, 1976, p. 186].
47 В терминологии Вулли «Ларса» означает хронологически то, что мы теперь называем старовавилонским периодом в широком смысле [Sollberger, 1975, p. v]. Г. Райт, со своей стороны, замечает, что «украшение в виде широкой битумной полосы» встречается также в нововавилонское и более позднее время [Wright, 1981, p. 318].
48 Для нововавилонских сосудов характерны штампованные элементы декора (илл. 8, 1), «серийные» вдавленные элементы (DE21-0-82, илл. 8, 2). К элементам декора и поверхностной обработки нововавилонского времени относится также глазурь [Wright, 1981, p. 319], которую мы видим на черепке DE20-1-30 из переотложенного грунта в верхнем слое шурфа №1 (илл. 8, 3).
49

Рис. 8. Декоративные техники 1-го тыс. до н.э.: 1 – фрагмент крупного сосуда со штампом; 2 – фрагмент с глазурью (DE20-1-30); 3 – фрагмент с серийными вдавленными элементами декора (DE21-0-82)
50 ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
51 Структура большей части стратифицированных черепков выглядит схожей на всех участках раскопок, от розового до зеленого цвета, в зависимости от температуры обжига. В то время как большинство сосудов, особенно крупные пифосы и кувшины, содержат органические включения, сосуды меньшего размера, в частности, различные чаши, содержат меньше органических примесей и имеют более плотную структуру черепка.
52 В целом, однородность текстур на разных участках раскопок – дополнительный аргумент к тому, чтобы видеть хронологическое единство керамики на всей исследованной площади.
53 Есть одна технологическая особенность, которая может использоваться для диагностики позднестаровавилонской (докризисной) керамики, так называемое «донце с затычкой» (plugged base). Этот способ применялся для борьбы с нередким растрескиванием донца во время обжига. В течение всего II тыс. до н.э. уже возникшие трещины заделывались более грубой глиной, однако начиная с эпохи Ларсы, гончары стали профилактически затыкать заранее сделанное отверстие в донце более грубым тестом. Такие затычки иногда выпадали из готовых сосудов. В касситское время гончары стали предпочитать не вставлять затычку в отверстие, а заформовывать ее заранее в нижнюю часть сосуда (filled-in base) [Armstrong, Gasche, p.119]. На Дехайле мы находим много примеров донец «с затычкой», например, DE21-2-25, DE21-0-19 и др.
54

Рис. 9. Типы текстур по микрофотографиям свежих сколов: 1 – B; 2 – C; 3 – D; 4 – E; 5 – H; 6 – Dx (?) Fig. 9. Types of textures: 1 – B; 2 – C; 3 – D; 4 – E; 5 – H; 6 – Dx (?)
55 Л.А. Гусак провела фотографирование свежих сколов на 37 фрагментах поверхностной и 82 фрагментах стратифицированной керамики, то есть примерно на трети коллекции. Выборка была сделана с целью иметь образцы микрофотографий сосудов основных типов и наиболее интересных экземпляров. Затем было проведено сравнение текстур с их классификацией, проведенной Д. Кальдербанком на материале Телля Хайбер.
56 Из семи видов текстур (типов формовочных масс), отождествленных на Телле Хайбер, на наших микрофотографиях присутствуют пять:
57 1. Тип B с содержанием песка от очень мелкого до среднего (0-0,5 мм), мало органических включений (DE21-27-2, илл. 9, 1).
58 2. Тип C c таким же песком и малым количеством органических включений, однако в нем присутствует около 5% кальцитовых частиц, обычно мелких, но иногда более крупных, до 0,5-1 мм (DE21-25-1, илл. 9, 2).
59 3. Тип D с таким же песком, без или почти без кальцита, с многочисленными пустотами, от мелких до средних, (0,1-1 мм), образовавшихся после сгорания органических включений (DE21-2-5, илл. 9, 3).
60 4. Тип E отличается от предыдущего наличием многочисленных длинных грубых включений рубленого тростника или соломы, длиной до 2 мм и более. В сосудах более высокого обжига эти включения сгорают, оставляя после себя пустоты (DE21-22-2, илл. 9, 4).
61 5. Тип Н может содержать менее выраженные включения рубленого тростника или соломы (длиной 0,5 мм и более), но содержит, вдобавок к ним, также многочисленные мелкие пустоты (0,1-0,5 мм), а также небольшие комочки глины, по цвету и консистенции отличающиеся от основного теста (DE20-0-10, илл. 9, 5).
62 Текстуры Телля Хайбер типа A (очень плотная, хорошо подготовленная масса с очень мелким песком и без заметных органических включений), типа F (большие скопления длинных органических включений) и типа G (c грубыми непластичными неорганическими включениями) в описываемой выборке не встречались.
63 Одна из текстур в нашей выборке является кандидатом на новый тип, текстура сосуда DE21-0-74, напоминающая тип D (илл. 9, 6), c большим количеством регулярных органических и, возможно, неорганических включений (впечатление «пористости»). Морфологически, впрочем, этот сосуд (кубок типа cup) следует отнести к основному комплексу.
64 Из изучения текстур этой выборки можно сделать вывод, что в части используемых формовочных масс и их подготовки, гончарная традиция Телля Дехайла близка к засвидетельствованной на Телле Хайбер.
65 ДАТИРОВКА ОСНОВНОГО КОМПЛЕКСА
66 Многие из описанных выше форм сосудов встречаются в пределах старовавилонской эпохи, но некоторые из основных форм старовавилонского периода, такие как тарелки или кубки вида goblets [Wright, 1981, pp. 314-315, fgs. 10-11], не представлены. Нет и типичных форм следующего за Приморским касситского периода, характерных чаш и кубков с волнистой стенкой [Wright, 1981, p. 316-317, fgs. 12i, 13 c,d].
67 Нет также кубков с широким туловом (вида cups) с неустойчивой ножкой и совсем немного чаш с ребром (carinated bowls), свойственных Приморскому периоду Телля Хайбер [Сalderbank, 2018. P. 126].
68 Мы предлагаем видеть наиболее близкий сравнительный комплекс в Фазе III (ок. 1800–1600 гг. до н. э.) Телля Йельхи в долине р. Диялы [Gabutti, 2002-2003]. Можно предположить, что Телль Дехайла, так же как Телль Йельхи, не испытал на себе катастрофических событий времени Самсуилуны и тем самым переход к следующей (в нашем случае к Приморской) эпохе произошел здесь постепенно.
69 СТРАТИГРАФИЯ
70 Наиболее отчетливая стратиграфическая картина наблюдается на раскопе №2, где над материком можно выделить три периода обживания:
71 1) основной, соответствующий времени использования монументальных стен по прямому назначению (нижняя граница +0,46…+0,51 м от нуля памятника); керамика имеет здесь старовавилонский облик;
72 2) следующий за ним «слой таннуров» (нижняя граница +2,21...+2,64 м), соответствующий поселению на руинах монументальных стен; его формы могут быть «Приморскими» (пост-кризисными) (илл. 10). Так, характерные донца кубков (особенно DE21-9-5) напоминают Tav.70:15, 16 из слоя III Телля Йельхи [Gabutti, 2002-2003, p.172], а об аналогиях с кувшинами и чашами Телля Хайбер было сказано выше.
73

Рис. 10. Наиболее сохранные диагностические фрагменты из контекста № 9 раскопа № 2 («слой таннуров»). Цена деления масштабной линейки 1 см
74 3) самый верхний слой, с нижней границей +2,90...+3,00 м, на глубине 5-15 см от современной дневной поверхности, не связанный с архитектурными остатками, с керамикой нововавилонского периода.
75 Раскопы №1 и №3 оба имеют наверху переотложенный в результате грабежей грунт, однако в раскопе №1 грабеж был давним. В затянувшейся грабительской яме глубиной 30-61 см от современной дневной поверхности встретились единичные фрагменты как старовавилонской, так и нововавилонской керамики (нижняя граница +1,64...+1,82 м).
76 Второй контекст, с толщиной слоя 15-20 см и нижней границей +1,61...+1,49 м от нуля памятника, представляет собой, возможно, эоловы отложения; фрагментов керамики в нем слишком мало для датировки, однако ни один из них не выбивается из общей старовавилонско-Приморской картины.
77 Ниже находится непотревоженные контексты №3+13+22, ассоциированные со стеной из сырцового кирпича. Их керамика отвечает нашему основному комплексу старовавилонского облика (илл. 10). Нижняя граница слоя, насыщенного керамикой, +0,95…+1,05 м, под ней находится рукотворная нивелировочная подсыпка и далее материк на уровне +0,51…+0,54 м.
78

Рис. 11. Наиболее сохранные диагностические фрагменты из нижних контекстов раскопа № 1. Цена деления масштабной линейки 1 см
79 Грабительские ямы, расчищенные нами в раскопе №3, были совсем свежими и доходили до уровня вымостки из обожженного кирпича (+2,30...+2,40 м). Раскоп был остановлен на этом уровне; в нем выявлена керамика старовавилонского облика, в том числе фрагменты с битумной росписью (илл. 7, 2).
80 ДАТИРОВКИ ПОДЪЕМНОГО МАТЕРИАЛА
81 Некоторые формы подъёмной керамики сходны с формами из стратифицированного материала, о которых говорилось выше. Это особенно четко проявляется в старовавилонском стиле многих чаш с простыми формами и закругленными венчиками, формами с плоским венчиком, а также менее распространенными формами со скошенным или молотовидным венчиком.
82 Однако, помимо этого материала, есть фрагменты, которые надо отнести к более позднему периоду. К ним относятся кувшины с ушками, грубые цилиндрические сосуды, тонкие черепки, нехарактерные для II тыс. до н.э., а также, возможно, фрагменты керамических гробов.
83 Течение реки Эриду прекратилось к середине I тыс. до н.э., вместе с ним прекратилось и постоянное заселение равнины Эриду [Wright, 1981, pp. 334-336], что заставляет считать нововавилонско-ахеменидский период верхней границей заселения Дехайлы в каком бы то ни было виде. Находки этого времени в поверхностном материале немногочисленны. Их малое число коррелирует с характером самого верхнего слоя раскопа №2, который свидетельствует о наличии здесь в это время только полукочевого лагеря без следов постоянных архитектурных сооружений [Янковский-Дьяконов и др., 2022, с. 56].
84 Среди индивидуальных находок 2021 г. есть несколько керамических изделий: маленький керамический токен (DE21-2-7) c изображением, напоминающим знак DINGIR, найденный в слое разрушения главной стены, и поверхностные находки: две фигурки верблюдов, а также предмет, который мы в полевом отчете и в публикации [Янковский-Дьяконов и др., 2022, с.50, 54] назвали «шкатулкой» (DE21-0-61).
85 На основании описания у Л. Вулли можно предположить, что речь идет о курильнице, которые «продолжали использоваться на всем протяжении вавилонской истории». Издатель VII (старовавилонского) тома «Ur Excavations» Т. Митчелл сообщает в своем примечании, что подобные курильницы были наиболее популярны в I тыс. до н.э., однако две такие курильницы найдены в касситских слоях в Ниппуре. Сам Л. Вулли приводит в VII томе единственную курильницу, достоверно датируемую «эпохой Ларсы» [Woolley, Mallowan, 1976, p. 186, fn. 1].
86 Однако нововавилонские курильницы [Woolley, 1962, pl. 36] и курильница «эпохи Ларсы» все имеют ножки, а на нашей нет не только ножек, но и следов возможного скола, зато есть след от внутренней перегородки.
87 Отдельного внимания заслуживают глиняные фигурки верблюдов. Шумерское слово anše.a.abba («морской», или «заморский» «осел») впервые замечено в лексическом списке XIV-XIII вв. (UM 29-16-338 = CDLI P228739). Это одноязычный список шумерских слов, обнаруженный в Ниппуре, предшественник новоассирийского двуязычного (шумеро-аккадского) списка urra = ḫubullu3. В реальном тексте (вне лексического списка) anše.a.ab.ba впервые встречается в тексте стелы Салманасара III (858-824 гг. до н.э.) [Grayson, 2002].
3. В двуязычном списке urra XIII I тыс. до н.э.: anše.a.ab.ba = i-bi-lu, (MSL 8/1, 51, 366), «дромадер» [CAD I/J, p. 2].
88 Подробный разбор текстовых свидетельств приведен у [Heide, 2010]; там же сказано, что палеозоологические данные показывают, что в первой половине I тыс. верблюд-дромадер был одомашнен.
89 Верблюды размножаются медленно; чтобы они могли быть одомашненными к началу I тыс., этот процесс должен был начаться на несколько веков раньше, а город Телля Дехайла – первое крупное городское поселение на пути из Аравийской пустыни на аллювий. Если искать место активного контакта с кочевниками пустыни, то оно должно быть здесь, в «Стране Моря», из чего вполне логично выводится и шумерское название дромадера, anše.a.abba, «осел из [Страны] Моря» [Heide, 2010, p. 353-354]. На морде верблюда DE21-0-81 есть черта, которую можно рассматривать как изображение сбруи.
90

Рис. 12. 1, 2 – шкатулка или курильница (?) DE21-0-61; 3 – фрагмент фигурки верблюда DE21-0-81
91 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
92 Работа с керамикой Телля Дехайла-1 на данном этапе исследования памятника велась прежде всего с датировочными целями. Анализ ее морфологии, вместе с технологическими и стратиграфическими наблюдениями, позволяет говорить о трех периодах обживания.
93 Первый, основной, следует отнести к старовавилонской эпохе в широком смысле, к ее периоду, когда на описываемой территории наблюдался расцвет и расширение поселений.
94 Следующий период («слой таннуров»), вероятно, можно отнести к жизни на руинах городах, наподобие «смешанной фазы» Телля Хайбер. Однако на Телле Дехайла этот период, по-видимому, наступил раньше, в эпоху, которую мы предлагаем называть «ранне-Приморской». Продолжительность этого периода невелика по сравнению с основным. Здесь наблюдаются параллели с формами керамики периода Первой династии Приморья как на Телле Хайбер, так и на периферийных памятниках, однако статистического материала пока недостаточно для решительных выводов.
95 Последний период обживания на Телле Дехайла датируется нововавилонским временем и в пределах изученной территории не ассоциируется с архитектурными остатками. Однако к этому же времени скорее всего относится грандиозная оборонительная траншея непосредственно к югу от бывшего города, а возможно – и вымостки из крупноформатных кирпичей близ реки. Поэтому, несмотря на то, что старовавилонский город к этому времени уже превратился в телль, активная человеческая деятельность на его территории продолжалась вплоть до полного пересыхания локальной системы рукавов Евфрата около середины I тыс. до н.э.
96 Основной комплекс Телля Дехайла имеет некоторое морфологическое своеобразие. Пока неясно, лежат ли за этим хронологические причины, или же эта керамика является самобытной региональной вариацией синхронных форм. Более детальное изучение уже полученного материала, а главное, продолжение раскопок, дадут, как мы надеемся, ответы на эти вопросы.
97 СОКРАЩЕНИЯ / ABBREVIATIONS
98

CAD The Chicago Assyrian Dictionary

CDLI Cuneiform Digital Library Initiative

MSL Materials for the Sumerian lexicon

References

1. Jankowski-Diakonoff A.I., Calderbank D., Jotheri J., Novikov V.V. Results of the Test Season of the Iraqi-Russian Expedition at Tell Dehaila-1. Vostok (Oriens). 2020. No. 5. Pp. 9-21 (in Russian).

2. Jankowski-Diakonoff A.I., Amirov Sh.N., Menshikov M.Yu., Jotheri J. The Second Season of the Iraqi-Russian Expedition at Tell Dehaila-1 (2021). Brief Communications of the Institute of Archaeology. 2022. Vol. 267. Pp. 44–58 (in Russian).

3. Armstrong J. Pottery. Nippur III: Kassite Buildings in Area WC-1. Ed.: R.L. Zettler. Chicago: The Chicago University Press, 1993. Pp. 67–80.

4. Armstrong J., Gasche H. Mesopotamian Pottery. A Guide to the Babylonian Tradition of the Second Millennium BC. Ghent, Chicago: 2014.

5. Boivin O. The First Dynasty of the Sealand in Mesopotamia. Berlin: De Gruyter, 2018.

6. Calderbank D. Moulding Clay to Model Sealand Society. Pottery Production and Function at Tell Khaiber, Southern Iraq. PhD Dissertation. Manchester: University of Manchester, 2018.

7. Calderbank D. Pottery from Tell Khaiber: A Craft Tradition of the First Sealand Dynasty. Ludlow: Moonrise Press, 2021.

8. Gabutti A. La ceramica dei livelli VIb-III / La ceramica di Tell Yelkhi. Mesopotamia. 2002–2003. Vol. XXXVII–XXXVIII. Pp. 87–263.

9. CAD: H. The Assyrian Dictionary of the Oriental Institute of the University of Chicago. Eds: L. Oppenheim, E. Reiner et al. Chicago: Oriental Institute, Glückstadt: J.J.Augustin Verlagbuchshandlung, 1956.

10. Grayson A. Assyrian Rulers of the Early First Millennium BC II (858–745 BC). Toronto: University of Toronto, 2002.

11. Hamdani A. Shadow States. The Archaeology of Power in the Marshes of Southern Mesopotamia. PhD Dissertation. New York: Stony Brook University, 2015.

12. Heide M. The Domestication of the Camel: Biological, Archaeological and Inscriptional Evidence from Mesopotamia, Egypt, Israel and Arabia, and Literary Evidence from the Hebrew Bible. Ugarit-Forschungen. Internationales Jahrbuch für die Altertumskunde Syrien-Palästinas. 2010. Bd. 42. S. 331–384.

13. MSL = Materials for the Sumerian lexicon, 8/1: Landsberger B. et al. The Fauna of Ancient Mesopotamia. First Part: Tablet XIII. Roma: Pontificium Institutum Biblicum, 1960.

14. Matson F. The Banahilk Potter. Prehistoric Archaeology along the Zagros Flanks. Eds.: L. Braidwood et al. Chicago: Oriental Institute of the University of Chicago. 1983. Pp. 615–628.

15. Romano L., Zingale M. Area 1 Pottery. Part 1. A Preliminary Assessment on Typology, Technology and Use. Excavations in Abu Tbeirah I. Area 1. Last Phase and Building A – Phase 1. Eds.: L. Romano, F. d’Agostino. Rome: Sapienza Università Editrice, 2019. Pp. 339–383.

16. Sollberger E. Preface. Woolley L., Mallowan M. Ur Excavations. Vol. VII. The Old Babylonian Period. London: British Museum, 1976.

17. Woolley L. Ur Excavations. Vol. IX. The Neo-Babylonian and Persian Periods. London: British Museum, 1962.

18. Woolley L., Mallowan M. Ur Excavations. Vol. VII. The Old Babylonian Period. London: British Museum, 1976.

19. Wright H. The Southern Margins of Sumer. An Archaeological Survey of Areas of Eridu and Ur. Adams R.M. Heartland of Cities. Chicago: University of Chicago Press, 1981. Pp. 295–362.

Comments

No posts found

Write a review
Translate