Везде
The Democratic Republic of the Congo: the Rise of Islamic Radicalism
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
The Democratic Republic of the Congo: the Rise of Islamic Radicalism
Annotation
PII
S086919080024138-8-1
DOI
10.31857/S086919080024138-8
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Sergey Kostelyanets 
ORCID: 0000-0002-9983-9994
Occupation: Leading Researcher, Head, Centre for Sociological and Political Sciences Studies, Institute for African Studies, RAS; Senior Researcher, HSE University
Affiliation:
Institute for African Studies, Russian Academy of Sciences
HSE University
Address: Russian Federation, Moscow
Tatyana Denisova
ORCID: 0000-0001-6321-3503
Occupation: Leading Researcher, Head, Centre for Tropical Africa Studies, Institute for African Studies, Russian Academy of Sciences
Affiliation: Institute for African Studies, Russian Academy of Sciences
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Issue 3
Pages
149-161
Abstract

For over 60 years, the Democratic Republic of the Congo has been in a state of political instability. There are dozens of rebel groups in the DRC that fight against the government and among themselves for control of human and natural resources. However, despite the enduring military and political crisis, which mostly affects the eastern regions of the country, the religious factor entered the stage only in the 2010s due to the onslaught of the terrorist group Alliance of Democratic Forces (ADF), whose leaders in 2019 swore allegiance to the Islamic State and began to identify themselves as the Islamic State's Central Africa Province (ISCAP).

The present paper discusses the main milestones of the transformation of the ADF, which initially did not have a clear ideological and political program or sufficient combat power for independent attacks, into a large terrorist organization that poses a serious security threat to the DRC, Uganda, and a number of other African countries. The authors employ the theoretical and analytical framework and the systemic-historical method to characterize the activities of the ADF and conclude that, firstly, the transformation of the group was motivated above all by financial gain and, secondly, the “mutually beneficial trade and economic cooperation” that takes place between the Islamists and local communities allows the group to carry out successful Islamization and recruitment of Congolese youth into its ranks, while the periodic operations of the armies of the DRC and Uganda aimed at destroying the group remain inconclusive.

Keywords
DRC, Uganda, Alliance of Democratic Forces, ADF, Islamism, terrorism, economy of war, Jamil Mukulu, Musa Baluku
Acknowledgment
The research was supported by the Russian Science Foundation grant № 21-18-00123 'Analysis and modeling of African development in the context of Russian foreign policy interests'.
Received
19.01.2023
Date of publication
02.07.2023
Number of purchasers
13
Views
151
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf 200 RUB / 1.0 SU

To download PDF you should pay the subscribtion

Full text is available to subscribers only
Subscribe right now
Only article and additional services
Subscription benefits
200 RUB / 1.0 SU
Whole issue and additional services
Subscription benefits
1020 RUB / 16.0 SU
All issues and additional services for 2023
Subscription benefits
4590 RUB / 92.0 SU
1

ВВЕДЕНИЕ
2 В 1996–1997 г. ДРК пережила конфликт, названный Первой конголезской войной, в 1998–2003 гг. – Вторую конголезскую войну, в которую были вовлечены армии по крайней мере девяти африканских государств (Анголы, Бурунди, Замбии, Зимбабве, Республики Конго, Руанды, Судана, Уганды, ЮАР) [см, например: Сидорова, 2013]. Поэтому подавляющая часть работ как российских, так и зарубежных авторов по различным аспектам истории ДРК была посвящена проблемам возникновения и разрешения конфликтов [Винокуров, 2003; Turner, 2007; Сидорова, 2013, 2015, 2017, 2019; Babere, 2014; Мазов, 2015; Titeca, 2016; Кривушин, 2019; Точигин, 2021; Candland et al., 2021 и др.], однако религиозный аспект противостояния, в том числе и распространение в восточных районах ДРК исламского радикализма, удостоился пока незначительного внимания исследователей.
3 В доколониальный период большинство конголезцев исповедовали автохтонные религии, хотя после появления в регионе в 1860-е гг. европейских христианских миссий на побережье Атлантического океана возникло несколько христианских общин. В годы (1885–1908) существования Свободного государства Конго – по сути, личной вотчины бельгийского короля Леопольда II (1835 – 1909) – и в колониальный период (1908–1960) многие конголезцы стали католиками. В свою очередь, ислам на территории Конго примерно в XIX в. появился благодаря торговцам-мусульманам из Восточной Африки, но он почти не распространился по стране и в настоящее время примерно 97% населения исповедует христианство, мусульмане составляют около 1,3%, остальные – приверженцы традиционных религий [Congo, 2022].
4 Таким образом, ДРК – преимущественно христианское государство, поэтому, хотя с момента обретения независимости 30 июня 1960 г. в стране с бȯльшим или меньшим успехом действовали десятки антиправительственных вооруженных группировок, межконфессиональные противоречия играли весьма незначительную роль в возникновении и эскалации конфликтов вплоть до середины 2010-х гг., когда на конголезской территории ДРК активизировалась исламистская группировка Альянс демократических сил (АДС).
5 В настоящее время АДС считается единственной в ДРК «исламистской» террористической организацией, хотя мусульмане сражаются в рядах и других повстанческих группировок, в том числе различных фракций Конголезского объединения за демократию (КОД), действующего с 1998 г., и вооруженных отрядов «Май-май», распространившихся с конца 1990-х гг. по нескольким конголезским провинциям (Северное Киву, Южное Киву, Итури и др.). Эти группы осуществляют «оперативное сотрудничество» с АДС – проводят совместные набеги на населенные пункты и периодически вместе сражаются с регулярной армией ДРК [Mass Killings, 2017].
6 В 2010-е гг. несколько африканских исламистских повстанческих группировок («Боко Харам» и др.) присягнули на верность тогдашнему (2014–2019) халифу «Исламского государства» Абу Бакру аль-Багдади; их значение как организаций, представляющих угрозу безопасности стран континента, росло по мере ослабления основной фракции ИГ на Ближнем Востоке. С конца прошлого десятилетия АДС начал позиционировать себя в качестве филиала ИГ и одновременно – Центральноафриканской провинции «Исламского государства» (ЦАПИГ), распространившей свое влияние на восточные районы ДРК, в которых заметно повысился уровень насилия.
7

ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ АЬЯНСА ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ СИЛ
8 АДС был создан на территории ДРК, но выходцами из соседней Уганды в 1995–1996 гг. [Titeca, 2016]. Однако его поэтапное формирование уходит своими корнями в давнюю и отнюдь не исламскую историю западных районов Уганды (предгорья Рувензори), где в 1962 г. местное население – преимущественно представители народов баконзо и баамба, создавших повстанческое Движение за независимость (королевства) Рвензуруру (ДНР), – начало протестовать против экономической и политической маргинализации региона и осуществлять мелкомасштабные партизанские рейды, нападая на военные и административные объекты. 13 февраля 1963 г. общины баконзо и баамба в одностороннем порядке провозгласили независимость королевства Рвензуруру, однако в 1964 г. угандийская армия жестоко расправилась с сепаратистами, а в 1967 г. разрушила резиденцию традиционного правителя и вынудила его сторонников бежать в горы Рувензори, где часть бойцов ДНР обосновалась на долгие годы.
9 «Королевство в изгнании» начало постепенно укрепляться после падения в 1979 г. режима Иди Амина. 15 августа 1982 г. правительство Милтона Оботе (лидер Уганды в 1966–1971 и в 1980–1985 гг.) вынудило Рвензуруру отказаться от независимости в обмен на бȯльшую автономию и льготы традиционным правителям, но сепаратистские настроения в последующие годы обретали все более острый характер, и в 2008 г. президент Йовери Мусевени (1986–н.в.) восстановил (без территориального суверенитета и при отказе от активного участия в политической жизни страны) «конституционную монархию» Рвензуруру, полагая, видимо, что это ни коим образом не может ослабить его позиции, зато снизит остроту конфликта. Однако борьба за еще бȯльшую автономию (или независимость) возобновилась: во-первых, в связи с ростом недовольства маргинальностью и неразвитостью региона на фоне в целом активного экономического развития страны; во-вторых, были признаны королевства Буганда, Буньоро и Торо, но этот процесс не коснулся Рвензуруру. Кроме того, бойцы ДНР сражались бок о бок с Национальной армией сопротивления Мусевени против режима Иди Амина, но, когда Мусевени пришел в 1986 г. к власти, не получили от него никакой благодарности.
10 В результате в 1986 г. на границе между Угандой и ДРК сепаратистами была создана повстанческая Национальная армия за освобождение Уганды (НАОУ, National Army for the Liberation of Uganda, NALU), лидеры которой теперь уже начали вынашивать планы захвата власти в Кампале. К НАОУ присоединились сторонники бывших президентов Иди Амина и Оботе; финансовую помощь группировка получала от ДРК и Кении, тогдашние лидеры которых – Мобуту Сесе Секо и Д. арап Мои, соответственно, в то время по разным причинам находились в недружественных отношениях с Мусевени [Eastern Congo, 2012].
11 В 1988 г. правительственная армия (Народные силы обороны Уганды, НСОУ, главнокомандующий – Й. Мусевени) окончательно вытеснила НАОУ из страны и группировка обосновалась в провинции Северное Киву (ДРК) – в районах Бени и Луберо, где в ее ряды начали вступать боевики из различных конголезских антиправительственных фракций, таким образом повышая ее боеспособность. В начале 1990-х гг. НАОУ, в составе которой сражались и христиане, и мусульмане, провела несколько военных операций на угандийской территории, но атаки были отбиты бойцами НСОУ [Titeca, Vlassenroot, 2012].
12 К середине 1990-х гг. НАОУ не была в военном отношении достаточно сильной, чтобы действовать как самостоятельная повстанческая группировка, но, благодаря семейным связям, интеграции в местные, близкие по языку и культуре, приграничные сообщества и поддержке традиционных властей, она смогла сохранить свои базы и в условиях вялотекущего конфликта переориентироваться на развитие «экономики войны», т.е. на получение доходов от незаконной эксплуатации местных природных и человеческих ресурсов. НАОУ установила контроль над плантациями кофе, занялись торговлей на местных рынках и контрабандой сельхозпродукции, древесины, золота, пальмового масла и слоновой кости в Уганду [Addendum, 2012].
13 Между тем еще в 1970-е гг., при правлении Иди Амина, который в 16-летнем возрасте принял ислам, немногочисленная мусульманская (преимущественно суннитская) община Уганды начала играть более заметную, нежели прежде, роль в политической жизни страны. Одним из наиболее влиятельных объединений приверженцев ислама стало движение «Таблиги Джамаат» («Таблиг»), созданное по типу индийской организации «Джамаат Таблиг» при поддержке проживавших в стране выходцев из Азии. Заявленной целью организации было основание на территории Уганды исламского государства (халифата) [Nantulya, 2019]. В 1971 г., дабы избежать ожесточенной борьбы за власть между лидерами отдельных исламских организаций, Иди Амин формально объединил их в Верховном мусульманском совете Уганды (ВМСУ). Однако единство не было прочным: среди членов ВМСУ наблюдались постоянные разногласия, доходившие до вооруженных столкновений. Ситуация обострилась сначала при Оботе, затем – еще больше – при Мусевени, отстранявших от власти мусульман – сторонников свергнутого Иди Амина, и в 1980-е гг. «Таблиг», тогда еще немногочисленное движение, начало использовать фактор «притеснения последователей ислама» для получения финансовой поддержки от правительства Судана и вербовки в свои ряды угандийской молодежи [Eastern Congo, 2012].
14 Впервые «Таблиг» привлекло к себе особое внимание правительства, силовых структур и СМИ в марте 1991 г., когда группа во главе с лидером движения Джамилем Мукулу1, недовольная политикой ВМСУ, штурмовала штаб-квартиру Совета, расположенную в одной из столичных мечетей, и во время нападения убила несколько полицейских. Мукулу и десятки его соратников оказались в тюрьме, откуда вышли в 1993 г. и создали в г. Хойма, в западной части страны, Движение угандийских комбатантов за свободу (ДУКС). В 1995 г. угандийская армия уничтожила тренировочный лагерь ДУКС, и многие участники движения укрылись в приграничном конголезском городе Буниа (столица провинции Итури), через аэропорт которого суданские власти поставляли оружие другой угандийской антиправительственной фракции – Фронту Западного берега Нила (ФЗБН, был создан в 1888–1989 гг., использовался Хартумом против южносуданских повстанцев). В Буниа командиры ДУКС установили контакты с представителями суданских силовых структур и бойцами ФЗБН, часть которых позже присоединилась к АДС [Nantulya, 2019].
1. Джамиль Мукулу (урожденный Дэвид Стивен) родился 17 апреля 1964 г. в христианской семье. Получил степень бакалавра в области управления бизнесом в Университете Найроби (Кения). В 16-летнем возрасте принял ислам, сменил имя на Джамиль Мукулу и отправился на учебу в Эр-Рияд, где познакомился с исламскими идеологиями – салафизмом и др. Вернувшись в Уганду, примкнул к секте «Таблиг» [Inside the ADF Rebellion… 2018].
15 В свою очередь, некоторые лидеры «Таблиг»/ДУКС, в том числе Мукулу, бежали из Хоймы в Танзанию или Кению. Из Танзании Мукулу переправился в Афганистан, затем в Пакистан, где не только прошел военную подготовку в лагерях «Аль-Каиды», но и получил обещание материальной помощи его движению. Вернулся он – уже на территорию ДРК – «готовым умереть за ислам» [Inside the ADF Rebellion, 2018, p. 4].
16 В конголезском районе Бени (Северное Киву) Мукулу сформировал из остатков ДУКС новую организацию – Альянс демократических сил. В сентябре 1995 г. АДС заключил союз с действовавшей здесь НАОУ, которая не разделяла цели создания угандийского халифата, но, как и Альянс, вынашивала планы свержения правительства Мусевени; объединенное движение получило название «АДС–НАОУ». В коалицию также вошли ФЗБН, дезертиры из конголезской армии и бойцы различных вооруженных группировок, действовавших на востоке ДРК. Утрата к тому времени большинством из них реально достижимых целей обусловила постепенное вытеснение первоначально провозглашенных политических установок (например, на свержение режима Мобуту) мотивами выживания и обогащения и допускала не только сращивание военных ресурсов различных фракций, но и формирование – на постоянной или периодической основе – «взаимовыгодного сотрудничества» между боевиками, с одной стороны, и местными властями и солдатами регулярных армий – с другой. Причем эти временные альянсы имели гибкий характер, и их участники постоянно, в зависимости от расстановки сил, переходили с одной стороны конфликта на другую.
17 Что касается АДС и НАОУ, их связывала также поддержка обеих группировок «врагами» Кампалы – тогдашним, как его называли, «отцом» суданских исламистов Хасаном ат-Тураби (1932–2016), с которым у Мукулу в бытность его лидером «Таблиг» установились тесные контакты, и президентом ДРК Мобуту Сесе Секо, недовольным помощью, оказывавшейся правительством Уганды повстанческому Альянсу демократических сил за освобождение Конго (АДСОК) во главе с Л.-Д. Кабилой. В пику Мусевени Мобуту предоставлял убежище угандийским повстанчествам, снабжал их оружием и разведданными [Eastern Congo, 2012, p. 2]. Ситуация изменилась, когда Мобуту в 1997 г. был свергнут, а новый президент (1997–2001) Л.-Д. Кабила начал рассматривать АДС в качестве одного из главных своих противников на востоке страны. По соглашению с Кабилой в 1997 г. Уганда перебросила в ДРК большие армейские контингенты и в 1999 г. начала против АДС–НАОУ операцию «Горный размах», в результате которой движение было ослаблено, отрезано от баз поддержки в Судане и сократилось до нескольких сотен бойцов. Однако в последующие годы оно смогло реорганизоваться и установить тесные контакты с другими повстанческими группировками, в том числе с Демократическими силами освобождения Руанды, выступавшими против правительства Поля Кагаме [Army, 2015].
18 Стараясь сохранить установленные ранее НАОУ бесконфликтные отношения с местными конголезскими общинами, в начале 2000-х гг. коалиция в основном осуществляла набеги на населенные пункты в западных районах Уганды; погибли сотни жителей округов Касесе, Бундибуго и Кабароле, десятки тысяч стали беженцами [Scorgie-Porter, 2015, p. 193].
19 Риторика Мукулу создавала образ группы, сражавшейся за мусульман Уганды; в действительности же исламская фракция в тот период была лишь одной из многих не только в составе коалиции, но и в АДС. Сама же группировка АДС–НАОУ в то время была не столько «антиправительственным» повстанческим движением, каковым его описывали угандийские СМИ, сколько криминальной структурой с расплывчатыми политическими целями достижения независимости королевства Рвензуруру и формирования исламского правительства в Кампале.
20 Между тем в результате периодических столкновений с угандийской армией число бойцов коалиции сократилось с 4–5 тыс. в 1996 г. [Abdellaoui, 2009] до нескольких сотен в 2003 г. С этого времени театр военных действий почти полностью переместился на территорию ДРК – в провинции Северное Киву и Итури, где АДС и НАОУ начали осуществлять массовую вербовку молодежи. В середине 2000-х гг. число комбатантов превышало 1,5 тыс., а вместе с женами и детьми, проживавшими в военных лагерях, численность коалиции достигала 2,5 тыс. человек [Mueller, 2014].
21 В декабре 2005 г. Вооруженные силы ДРК (ВСДРК) при поддержке контингентов Миссии ООН в ДРК (МООНДРК) начали военную кампанию, нацеленную на уничтожение базы АДС–НОАУ в горах Рувензори: были уничтожены основные лагеря группировки и убиты примерно 90 боевиков, однако лидерам удалось скрыться в горах [Black gold, 2012].
22 В 2008 г., после признания Мусевени королевства Рвензуруру, что было главным требованием НАОУ, эта вооруженная фракция перестала существовать, значительная часть бойцов покинула коалицию и сложила оружие. Конец 2000-х гг. стал переломным в деятельности АДС: в связи с ослаблением боевой мощи, нехваткой человеческих ресурсов и, соответственно, необходимостью обзавестись новыми союзниками и спонсорами при сохранении старых (Хартум) движение, долго сохранявшее пестрый состав участников, начало быстро исламизироваться. В военных лагерях были введены строгое применение законов шариата, раздельное проживание мужчин и женщин, изучение Корана, обязательное обращение в ислам новобранцев, ношение мужчинами бороды, а женщинами – платков и т.д. АДС стал более агрессивным в отношении местных жителей – христиан; участились похищения, грабежи и убийства фермеров и торговцев [Final report, 2014]. Правда, нередко боевики местных ополчений и вооруженных группировок при осуществлении насилия пытались возложить на Альянс вину за свои действия [Mass Killings, 2017, p. 2]. Международная известность АДС возросла в 2011 г., когда правительство Уганды издало ордер на арест Мукулу и им заинтересовался Интерпол [Candia, 2011].
23 В конце 2013 г. ВСДРК начали масштабное наступление на позиции АДС; это решение правительства Жозефа Кабилы (президент в 2001–2019 гг.) отчасти объяснялось получением известий о намечавшемся открытии в районе Бени крупной повстанческой группировкой М23 «второго фронта» и о возможном ее объединении с Альянсом. Наступление ВСДРК сопровождалось масштабным насилием: погибло более 800 мирных граждан, около 180 тыс. стали беженцами [Qui sont les tueurs de Beni, 2016]. АДС, который, как, впрочем, и ВСДРК, потерял сотни бойцов, разбился на мелкие мобильные группы и отступил вглубь территории Национального парка Вирунга. Тем не менее цель не была достигнута: АДС был не только не уничтожен, но и не изгнан из района. Некоторые командиры, в том числе Мукулу, бежали из страны. В апреле 2015 г. Мукулу был арестован в Танзании и экстрадирован в Уганду, где по сей день дожидается суда. После ареста Мукулу Альянс возглавил более молодой и радикально настроенный Муса Балуку2. Мукулу пытался контролировать АДС из угандийской тюрьмы, но не смог предотвратить усиление влияния своего преемника, который все силы бросил на то, чтобы сделать АДС филиалом ИГ.
2. Муса Балуку родился в 1975 или 1976 г. в г. Бвера (район Касесе, Уганда). Получил образование в Исламском колледже в г. Бугембе, во время учебы служил имамом мечети, принадлежавшей «Таблиг». Позже открыл домашнюю мечеть в Бвере. В 1994 г. присоединился к повстанцам ДУКС, перебрался в ДРК и оказался в группе основателей АДС, в котором занимал разные должности. В 2007 г. был избран политическим комиссаром Альянса, отвечавшим за идеологию и религию. В 2015 г. после ареста Мукулу возглавил АДС [Varin, Abubakar, 2017, p. 109–119].
24

МУСА БАЛУКУ И РАДИКАЛИЗАЦИЯ АДС
25 Хотя основатели АДС – Дж. Мукулу и другие – были мусульманами, вынашивавшими идеи создания угандийского халифата, назвать движение исламистским в период его существования до 2015 г. было бы большой натяжкой; различные лесные лагеря АДС также были исламизированы в разной степени. Хотя многие мусульмане – угандийцы, конголезцы, сомалийцы, кенийцы, танзанийцы, руандийцы и т.д. – вступали в ряды АДС через исламские информационные сети, их мотивы имели не только религиозный характер: за выражением, как правило, показным, желания «сражаться под знаменами Аллаха» обычно скрывались иные причины – бедность, безработица, отсутствие перспективы, конфликт с властями и т.п. В этом отношении комбатанты АДС ничуть не отличаются от участников других африканских повстанческих движений, в том числе и неисламских.
26 Первые лидеры АДС не были радикалами, их действия не были прямо направлены против христианского населения, они не призывали к введению законов шариата на подконтрольных территориях (это касалось лишь военных лагерей) и охотно набирали в свои ряды христианскую молодежь, которая чисто формально принимала ислам, – без изучения Корана и следования заветам Мухаммеда, т.е. без того, что требовалось, например, от бойцов «Боко Харам» на северо-востоке Нигерии. Хотя имамы АДС читали проповеди в мечетях Бени, местное население не подвергалось насильственной исламизации; не ставились и цели джихада или превращения ислама в официальную религию [Eastern Congo, 2012, p. 9].
27 По сути, первые лидеры АДС оказались в двойственном положении: чтобы получать финансовую помощь от бывших спонсоров «Таблиг», им приходилось по крайней мере на словах поддерживать исламскую идеологию и наказывать за несоблюдение соответствующих правил поведения. В то же время, находясь в немусульманском окружении и в зависимости от местных христианских общин, от которых АДС получал продовольствие и иную помощь в обмен на «защиту» от других, таких же «голодных», повстанческих группировок, боевики не афишировали, а их командиры не навязывали конголезцам свою религию.
28 Кроме того, АДС успешно интегрировался в местную неформальную торговую сеть и в экономику городов Северного Киву, прежде всего Бени и Бутембо, создав в них мелкие предприятия (по переработке сельхозпродукции, ремонтные мастерские и др.) и магазины: боевики торговали рыбой, топливом, автозапчастями, подержанными мотоциклами и т.д. В подконтрольных районах Альянс управлял большими плантациями риса, кукурузы, маниока, сахарного тростника, кофе и бананов. Комбатанты сами добывали золото на приисках в долине р. Семлики и собирали посильные «налоги» – до 1000 конголезских франков (около 0,5 долл.) со старателя в неделю. Прибыльной была и торговля лесоматериалами: для этого повстанцы находились в идеальном положении, так как их лагеря располагались в самых богатых древесиной районах Северного Киву. АДС также управлял обширным парком мотоциклов и грузовиков, развозивших товары [Ugandan rebels, 2015].
29 Мукулу периодически призывал боевиков убивать неверных [Fawzia, 2005], однако этот «воинствующий исламизм» объяснялся скорее стремлением сохранить в глазах угандийского правительства имидж движения, угрожавшего Кампале, нежели реальными установками на джихад: лидеры АДС были больше сосредоточены на защите своих деловых интересов в ДРК, чем на захвате власти в Уганде [Romkema, 2007, p. 8]. АДС активно сотрудничал также с местными немусульманскими ополчениями, властями и офицерами ВСДРК: борьба за чистоту ислама происходила одновременно с развитием «экономики войны». То есть подход Мукулу к исламу был в значительной степени прагматичным: религия играла роль прежде всего инструмента сплочения.
30 При Балуку АДС претерпел существенную реорганизацию и превратился в разветвленную структуру с подразделениями, отвечающими за разведку, вербовку, пополнение арсенала, финансы, медицинское обслуживание и т.д. Были созданы судебные и исполнительные органы власти. Балуку был назначен верховным судьей и возглавил Совет шариата, осуществлявший общее руководство движением, и Суд шариата, который рассматривал внутренние споры и сурово наказывал за преступления – от распространения ложных слухов до измены. Появились и тюрьмы – в виде глубоких ям. Было запрещено слушать радио, петь и танцевать, зато молиться стало необходимо пять раз в день. В качестве верховного судьи Балуку заработал репутацию человека жестокого: он часто приговаривал к обезглавливанию, распятию или расстрелу; это отталкивало многих боевиков, некоторые дезертировали. В своих проповедях Балуку часто говорил о достоинствах смерти во имя Аллаха и о греховности сосуществования с неверными. Вскоре после прихода к власти в АДС он заметно поднял уровень насилия над немусульманским населением: если раньше повстанцы платили людям за услуги, то теперь они стали чаще прибегать к принуждению, к грабежам, мародерству и т.д. Обращение в ислам постепенно становилось обязательным для всех членов АДС; отказывавшиеся могли быть приговорены к смерти [Varin, Abubakar, 2017, p. 119].
31 АДС создал свою школьную систему: изучались Коран, обществознание, суахили, английский и математика. Начал действовать «исламский» банк, в котором боевики хранили сбережения. Существовала жесткая военно-политическая иерархия, причем все «высокие» должности сохранялись за угандийцами, долгое время находившимися в рядах Альянса. Рядовые бойцы-мужчины получили определенные права; например, они могли вступить в брак с похищенной женщиной против ее воли и потребовать у командира еду и лекарства. В свою очередь, женщины в основном оставались бесправными, хотя жены старших командиров имели разные привилегии и играли важные роли, становясь учителями, медсестрами и надзирателями в женской части лагеря. Их, как и подростков, обучали обращаться с оружием, и они сопровождали мужчин в бою. На нижней ступени иерархии находились похищенные гражданские лица, не желавшие брать в руки оружие и, по сути, оказывавшиеся в положение рабов [Inside the ADF Rebellion, 2018, p. 12–13].
32 С середины 2016 г. АДС начал размещать в социальных сетях Telegram, Facebook и YouTube видеоролики, запечатлевавшие атаки, уход за ранеными, обращение с детьми и т.д. Группа позиционировала себя как исламистское движение, поэтому в кадрах часто мелькал черный флаг, напоминавший знамена «Аль-Каиды» и ИГ. Пропаганда АДС была нацелена на широкую аудиторию: проповеди и призывы звучали на суахили, луганда, киньяруанда, арабском, английском, французском и других языках [Inside the ADF Rebellion, 2018, p. 3]. Пропаганда оказалась эффективной: добровольцы начали прибывать из Уганды, Судана, Руанды, Бурунди, Танзании, Республики Конго и других стран.
33 Эволюцию АДС при Балуку – в контексте исламизации – можно проследить от принятия примерно в 2015 г. акиды (мусульманского вероубеждения, «символа веры», набора догматов, идей и представлений) и манхаджа (образа жизни) «Исламского государства» до формирования в 2016–2018 гг. каналов коммуникации и получения от ИГ финансовой и военно-технической помощи [Treasury, 2018]. Именно на это были в значительной степени направлены действия Балуку, в том числе инспирировавшиеся им все более жестокие атаки на местные христианские общины. Более амбициозными были цели превращения АДС в один из филиалов «Исламского государства» и создания на территории ДРК и сопредельных стран провинции ИГ – по типу Западноафриканской провинции «Исламского государства» (ЗАПИГ), появившейся в районе бассейна озера Чад в 2015 г. Надо сказать, что эти цели имели под собой прочные основания.
34

МЕЖДУНАРОДНЫЕ КОНТАКТЫ АДС И ФОРМИРОВАНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОАФРИКАНСКОЙ ПРОВИНЦИИ «ИСЛАМСКОГО ГОСУДАРСТВА»
35 При Мукулу АДС по возможности сохранял в тайне места расположения лагерей и некоторые аспекты деятельности группировки, что позволяло ей выживать, несмотря на неоднократные карательные операции и конголезской, и угандийской армий. Но та же секретность позволяла властям Уганды еще в то время, когда Альянс не был исламистским, изображать его – в целях получения западной помощи для борьбы с терроризмом – как организацию, интегрированную в глобальную джихадистскую сеть. Исследователи высказывали многочисленные предположения по поводу международных связей АДС, причем упоминались и «Аш-Шабааб», и «Аль-Каида», и Талибан, и даже «Хизбалла» [Titeca, 2016].
36 Относительная малочисленность группировки, ее изначально смешанный – христианско-мусульманский – состав и организация лагерей в труднодоступной горной местности долго не позволяли выявить источники ее материальной поддержки, однако было известно, что еще до создания АДС, будучи членом «Таблиг», Дж. Мукулу установил контакты с исламистскими движениями на Ближнем Востоке, в Европе и в Африке. Наибольшую финансовую и техническую помощь АДС оказывал Судан, с территории которого в военные лагеря Альянса вертолетами доставлялись военное снаряжение и продовольствие. Более или менее сильные группы поддержки сначала «Таблиг», а затем АДС действовали также в Найроби (Кения), Танге (Танзания), в Республике Конго, Сомали, ЮАР, Великобритании, Канаде и США. В свою очередь, Иран, Саудовская Аравия и ОАЭ оказывали «Таблиг»/АДС помощь либо через посредников, либо через базирующиеся в Уганде международные исламские неправительственные организации – Исламское африканское агентство помощи (Islamic African Relief Agency), Общество исламского призыва (Islamic Call Society), Международную исламскую организацию помощи (International Islamic Relief Organisation) и Африканское благотворительное общество охраны материнства и детства (Africa Charitable Society for Mother and Child Care) [Scorgie-Porter, 2015, p. 197].
37 О связях АДС с «Аш-Шабааб», вытесненных позже контактами с ИГ, свидетельствуют совместно проведенные в 2010 г. теракт в Кампале и в 2013 г. – нападение на торговый центр «Вестгейт» в Найроби [Shinn, 2007]. Арест сына Мукулу – Хасана в Найроби в 2011 г. выявил связи АДС с кенийскими исламистами, в частности с Кенийским советом мусульманской молодежи (КСММ) [Report of the Monitoring Group, 2011]. При Мукулу, предположительно познакомившимся с Усамой бин Ладеном в Хартуме, АДС постепенно расширял контакты с «Аль-Каидой» и ее филиалами и получал от них финансовую поддержку [Eastern Congo, 2012].
38 В свою очередь, Балуку сразу после прихода к власти в Альянсе начал готовить организацию к присоединению к ИГ.
39 В 2015 г. британский ученый иракского происхождения Айменн Джавад аль-Тамими представил научному и политическому сообществам собственную интерпретацию «генерального плана» развития ИГ, в котором, в частности, утверждается, что «внешние отношения являются первоосновой для построения каждого зарождающегося государства и входят в число основ, демонстрирующих силу и могущество государства, и они должны быть для него общей позицией во всем, что происходит в мире с народом ислама и быть для него инструментом, защищающим его дела» [Aymenn Jawad Al-Tamini, 2015]. В соответствии с установками «Исламского государства» каждая группа, претендующая на статус его филиала (провинции, вилаята), должна взять на вооружение принципы, признанные патроном, и присягнуть на верность халифу ИГ, который, в свою очередь, назначает лидера провинции – «вали» (губернатора). Важным компонентом процесса перехода под знамена «Исламского государства» является принятие его флага и джихадистских лозунгов, а также акиды и манхаджа [Say, 2015]. В случае соответствия всем критериям та или иная группировка может быть официально признана «провинцией» ИГ.
40 С середины 2010-х гг., теряя позиции и территории в Ираке и Сирии, ИГ стало расширять и создавать филиалы в других регионах Азии и в Африке. Видимо, АДС отвечал всем необходимым критериям, так как в 2018 г. Центральноафриканская провинция «Исламского государства» (ЦАПИГ) действительно была создана. В апреле 2019 г. о терактах в ДРК, осуществлявшихся якобы уже не АДС, а ЦАПИГ, руководство ИГ заявило в своих СМИ и представило их как часть глобального джихада. О расширении связей между АДС и ИГ свидетельствовало и появление в лагерях Альянса боевиков ИГ в качестве инструкторов, имамов и бойцов [Candland et al., 2021, p. 3].
41 2018–2019 гг. ознаменовались быстрым ростом насилия в отношении гражданского населения; было уничтожено более тысячи человек, свыше 700 – похищено: видимо, таким образом Балуку хотел отпраздновать «рождение» ЦАПИГ. В 2019 г., когда нынешний (с 24 января того года) президент ДРК Феликс Чисекеди потребовал от ВСДРК «окончательно истребить» АДС, уровень насилия стал еще выше [After the Death, 2019]. В тот же год на черном флаге АДС появилось новое название – «Город единобожия и святых воинов» [Nantulya, 2019].
42 В июле 2019 г. Муса Балуку присягнул на верность тогдашнему (2013–2019) халифу ИГ Абу Бакру аль-Багдади. Почти сразу произошло увеличение операционных мощностей АДС; наряду с мачете и автоматами боевики начали использовать (чего раньше не происходило) взрывные устройства против гражданских и военных объектов, что объясняется появлением инструкторов и финансовой поддержкой ИГ [Twenty-sixth report, 2021]. Сразу после смерти аль-Багдади 27 октября 2019 г. новый (второй) халиф (31 октября 2019 – 3 февраля 2022) ИГ Абу Ибрагим аль-Хашими аль-Кураши подчеркнул важность создания ЦАПИГ, заявив, что ИГ «стоит на пороге Европы и Центральной Африки» [Seldin, 2019]. 7 ноября 2019 г. Балуку присягнул ему на верность [Thompson, 2021].
43 Среди мотивов интеграции в глобальные джихадистские сети было не только получение финансирования от ИГ, но и стремление к достижению – под знаменами Аллаха – большего единства разрозненных и разбросанных по лесным лагерям групп боевиков, из которых состоял АДС. Однако именно в момент триумфа, т.е. в 2019 г., в его рядах произошел раскол между сторонниками находившегося в заключении Мукулу, с одной стороны, и Балуку – с другой. В начале года от Альянса отделилась и перебралась в тренировочный лагерь в ЮАР группа комбатантов во главе с сыном Мукулу – Хасаном Ньянзи Мукулу. Главной причиной разрыва стали различия в отношении лидеров АДС к самой идее присоединения к ИГ и к проблеме такфира – обвинения в неверии или в отклонении от правил. Мукулу был последовательным противником связей с «Исламским государством», его готовность убивать неверных не распространялась на мусульман-«отступников», как того требует идеология такфира. Балуку же, напротив, призывал к уничтожению всех «предателей» Аллаха [Candland et al., 2021, p. 24]. Впрочем, разногласия по этому вопросу между двумя лидерами можно считать чисто символическими: большинство жителей Северного Киву и Итури исповедует христианство, поэтому разрешение убивать христиан и тем более мусульман – фермеров, торговцев, золотодобытчиков и т.д., от которых зависело выживание группировки, имело мало практического смысла, а боевики, нарушавшие правила, и при Мукулу наказывались по законам шариата.
44 В сентябре 2020 г. Балуку объявил, что АДС в прежнем виде больше не существует и что Альянс трансформировался в ЦАПИГ. После этого от АДС откололись еще несколько группировок, недовольных присоединением к ИГ и руководством Балуку [Thompson, 2021].
45 Хотя во многих СМИ АДС сохранил свое название, он постепенно становится все более известным как ЦАПИГ или «ИГ–ДРК». Под этими обозначениями Альянс был замешан в массовых убийствах гражданского населения; в 2020 г. его жертвами стали не менее 849 мирных жителей провинции Северное Киву. В 2021 г. выросло число нападений в соседней провинции Итури; в ответ в декабре правительства ДРК и Уганды объявили о начале совместных операций в этих районах, но АДС смог противопоставить регулярным армиям значительные силы, и его атаки на населенные пункты ДРК и Уганды продолжались в течение всего 2022 г. [At least 14 dead, 2022].
46 Многими исследователями АДС/ЦАПИГ до сих пор считается угандийской «группой повстанцев в изгнании» – наподобие также угандийской «христианской» террористической организации Армия сопротивления Господа, использующей, как и АДС, конголезскую территорию в качестве убежища. Однако подобное восприятие АДС может ввести в заблуждение, так как, во-первых, оно игнорирует заметную «конголизацию» группы, а, во-вторых, ее транснациональный характер.
47

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
48 Хотя с момента создания Альянса исламизм был важным компонентом «программы» и деятельности АДС, радикализация ислама в его рядах началась с середины 2010-х гг. и наиболее активно продолжилась после превращения группировки в провинцию «Исламского государства».
49 ЦАПИГ является хорошим примером того, как ИГ успешно расширяет свое влияние на Африканском континенте: именно благодаря заявлениям Мусы Балуку, что он действует от имени ИГ, АДС обретает все бȯльшую поддержку на востоке ДРК – в районах, становящихся привлекательными для джихадистов – выходцев из многих стран Африки.
50 АДС/ЦАПИГ пока остается единственной на конголезской территории исламистской террористической организацией, причем продемонстрировавшей удивительную выживаемость благодаря геостратегическому положению и успешной интеграции в трансграничную экономику и глобальную сеть джихада. В течение нескольких десятилетий исламисты контролируют район Бени и часть горного массива Рувензори, сохранив (за небольшими исключениями) изначальный костяк руководства. Большинство его военных и духовных лидеров переместились в ДРК с территории Уганды еще в 1980-е – 1990-е гг., будучи тогда совсем молодыми людьми, т.е. в Конго они выросли сами и вырастили в лесных лагерях детей, теперь также возглавляющих отдельные подразделения/ячейки Альянса.
51 Безусловно, в ближайшие годы АДС/ЦАПИГ будет создавать угрозу безопасности и ДРК, и Уганды, так как, несмотря на многочисленные военные кампании, направлявшиеся против группировки, и внутренние потрясения (арест Мукулу), Альянс не только выстоял как повстанческое движение, но и усилился благодаря интеграции в глобальную джихадистскую сеть. В свою очередь, создание ЦАПИГ обрело международное измерение и обусловило дальнейшую радикализацию ислама в Центральной и Восточной Африке.

References

1. Vinokurov Yu.N. The Democratic Republic of the Congo. Power and opposition. Moscow: Vostochnaja literatura, 2003 (in Russian).

2. Kostelyanets S.V., Denisova T.S. Uganda: From the Holy Spirit Movement to the Lord's Resistance Army: Remarks on Christian Terrorism in Africa. Vostok (Oriens). 2018. No. 3. Pp. 94–104 (in Russian).

3. Krivoushin I.V. One Hundred Days in the Grip of Madness: The Rwandan Genocide of 1994. Moscow: HSE Publishing House, 2015 (in Russian).

4. Mazov S.V. Cold War in the “Heart of Africa”. USSR and the Congo Crisis. Moscow: Russkij fond sodejstvija obrazovaniju i nauke, 2015 (in Russian).

5. Sidorova G.M. Africa: War of Thoughts and War of People in the Mirror of the Democratic Republic of the Congo. Moscow: Institute for African Studies – Nauka – Vostochnaja literatura, 2015 (in Russian).

6. Sidorova G.M. Military Conflicts in the Africa (Democratic Republic of Congo). Moscow: Institute for African Studies, 2013 (in Russian).

7. Sidorova G.M. Integration of the Democratic Republic of the Congo into the System of International Relations. Journal of international economic affairs. 2017. Vol. 7. No. 4. Pp. 375–386 (in Russian).

8. Sidorova G.M. Presidential Election in the Democratic Republic of Congo: the Leadership Struggle. Asia and Africa today. 2019. No. 4. Pp. 36–40 (in Russian).

9. Tochigin M.Yu. On the Internal Political Situation in the DRC and the Prospects of the UN Mission (MONUSCO). Journal of the Institute for African Studies. 2021. Vol. 54. No. 1. Pp. 46–51 (in Russian).

10. Abdellaoui J. Cleaning out the closet: Armed groups in the Great Lakes region. 8 October 2009. https://reliefweb.int/report/democratic-republic-congo/cleaning-out-closet-armed-groups-great-lakes-region (accessed: 06.01.2023).

11. Addendum to the interim report of the Group of Experts on the Democratic Republic of the Congo (S/2012/348) concerning violations of the arms embargo and sanctions regime by the Government of Rwanda. 27 June 2012. https://reliefweb.int/sites/reliefweb.int/files/resources/N1239339.pdf (accessed: 06.01.2023).

12. After the Death of at Least 77 Civilians, the Congolese Army’s Strategy Against the ADF is Called into Question. 25 November 2019. https://blog.kivusecurity.org/after-the-death-of-at-least-77-civilians-the-congolese-armys-strategy-against-the-adf-is-called-into-question (accessed: 06.01.2023).

13. Army overruns rebel headquarters. 3 November 2015. https://www.thenewhumanitarian.org/report/19966/uganda-army-overruns-rebel-headquarters (accessed: 06.01.2023).

14. At least 14 dead in rebel attacks in eastern DR Congo. 31 August 2022. https://www.aljazeera.com/news/2022/8/31/at-least-14-dead-in-rebel-attacks-in-eastern-dr-congo (accessed: 06.01.2023).

15. Aymenn Jawad Al-Tamimi. Principles in the Administration of the Islamic State. 7 December 2015. https://www.aymennjawad.org/18215/principles-in-the-administration-of-the-islamic (accessed: 06.01.2023).

16. Babere E.S. The ADF Insurgency Network in the Eastern Democratic Republic of the Congo: spillover effects into Tanzania? 2014. https://core.ac.uk/download/pdf/36734837.pdf (accessed: 06.01.2023).

17. Black gold in the Congo: threat to stability or development opportunity? 11 July 2012. https://icg-prod.s3.amazonaws.com/188-black-gold-in-the-congo-threat-to-stability-or-development-opportunity.pdf (accessed: 06.01.2023).

18. Candia S. Interpol issues red notice for ADF leader. 13 February 2011. https://www.newvision.co.ug/news/1016423/interpol-issues-red-notice-adf-leader (accessed: 06.01.2023).

19. Candland T., Finck A., Ingram J.H., Poole L., Vidino L., Weiss C. The Islamic State in Congo. Washington: The George Washington University, 2021. https://extremism.gwu.edu/sites/g/files/zaxdzs2191/f/The%20Islamic%20State%20in%20Congo%20English.pdf (accessed: 06.01.2023).

20. Congo, Democratic Republic of. 2022. https://www.cia.gov/the-world-factbook/countries/congo-democratic-republic-of-the/#people-and-society (accessed: 06.01.2023).

21. Eastern Congo: The ADF-NALU’s Lost Rebellion. 19 December 2012. https://www.crisisgroup.org/africa/central-africa/democratic-republic-congo/eastern-congo-adf-nalu-s-lost-rebellion (accessed: 06.01.2023).

22. Fawzia Sh. New Danger From Ugandan Rebel Group? 17 November 2005. https://iwpr.net/global-voices/new-danger-ugandan-rebel-group-0 (accessed: 06.01.2023).

23. Final report of the Group of Experts on the Democratic Republic of the Congo. 23 January 2014. https://www.securitycouncilreport.org/atf/cf/%7B65BFCF9B-6D27-4E9C-8CD3-CF6E4FF96FF9%7D/s_2014_42.pdf (accessed: 06.01.2023).

24. Inside the ADF Rebellion: A Glimpse into the Life and Operations of a Secretive Jihadi Armed Group. November 2018. https://www.congoresearchgroup.org/wp-content/uploads/2018/11/Inside-the-ADF-Rebellion-14Nov18.pdf (accessed: 06.01.2023).

25. Mass Killings in Beni Territory: Political Violence, Cover Ups, and Cooptation. September 2017. https://www.congoresearchgroup.org/wp-content/uploads/2017/09/CRG-Beni-2017-report-updated.pdf (accessed: 06.01.2023).

26. Mueller T. Understanding Eastern Congo’s ADF-NALU Rebels. 29 January 2014. https://enoughproject.org/blog/understanding-eastern-congos-adf-nalu-rebels (accessed: 06.01.2023).

27. Nantulya P. The Ever-Adaptive Allied Democratic Forces Insurgency. 8 February 2019. https://africacenter.org/spotlight/the-ever-adaptive-allied-democratic-forces-insurgency/ (accessed: 06.01.2023).

28. Qui sont les tueurs de Beni? March 2016. https://www.congoresearchgroup.org/wp-content/uploads/2016/03/Rapport-Beni-GEC-21-mars.pdf (accessed: 06.01.2023).

29. Report of the Monitoring Group on Somalia and Eritrea pursuant to Security Council resolution 1916 (2010) (S/2011/433). 28 July 2011. https://reliefweb.int/report/somalia/report-monitoring-group-somalia-and-eritrea-pursuant-security-council-resolution-1916 (accessed: 06.01.2023).

30. Romkema H. Opportunities and Constraints for the Disarmament & Repatriation of Foreign Armed Groups in the Democratic Republic of Congo: The cases of the FDLR, FNL and ADF/NALU. Washington: The World Bank, 2007. https://mdrp.org/PDFs/MDRP_DRC_COFS_Study.pdf (accessed: 06.01.2023).

31. Say, “Die in Your Rage!”. 2015. https://www.itstime.it/w/wp-content/uploads/2015/01/al-adnani-say-die-in-your-rage.pdf (accessed: 06.01.2023).

32. Scorgie-Porter L. Economic Survival and Borderland Rebellion: The Case of the Allied Democratic Forces on the Uganda-Congo Border. The Journal of the Middle East and Africa. 2015. No 6. Pp. 191–213.

33. Seldin J. Supporters Begin Flocking to New Islamic State Leader. 31 October 2019. https://www.voanews.com/a/middle-east_supporters-begin-flocking-new-islamic-state-leader/6178642.html (accessed: 06.01.2023).

34. Shinn D.H. Al-Qaeda in East Africa and the Horn. Journal of Conflict Studies. 2007. Vol. 27. No. 1. Pp. 47–75.

35. Thompson J. Examining Extremism: Allied Democratic Forces. 29 July 2021. https://www.csis.org/blogs/examining-extremism/examining-extremism-allied-democratic-forces (accessed: 06.01.2023).

36. Titeca K. Jihadis in Congo? Probably not. 27 September 2016. https://www.washingtonpost.com/news/monkey-cage/wp/2016/09/27/heres-why-its-a-problem-that-congos-u-n-peacekeeping-force-is-blaming-international-jihadis-for-these-killings-and-attacks (accessed: 06.01.2023).

37. Titeca K., Vlassenroot K. Rebels without borders in the Rwenzori borderland? A biography of the Allied Democratic Forces. Journal of Eastern African Studies. 2012. Vol. 6. No. 1. Pp. 154–176.

38. Treasury Sanctions East African Facilitator of Intricate ISIS Financial Network. 7 September 2018. https://home.treasury.gov/news/press-releases/sm476 (accessed: 06.01.2023).

39. Turner T. The Congo Wars: Conflict, Myth and Reality. London, New-York: Zed Books, 2007.

40. Twenty-sixth report of the Analytical Support and Sanctions Monitoring Team submitted pursuant to resolution 2368 (2017) concerning ISIL (Da’esh), Al-Qaida and associated individuals and entities. 3 February 2021. https://www.securitycouncilreport.org/atf/cf/%7B65BFCF9B-6D27-4E9C-8CD3-CF6E4FF96FF9%7D/s_2020_717.pdf (accessed: 06.01.2023).

41. Ugandan rebels dislodged, but civilians not returning home. 3 November 2015. https://www.thenewhumanitarian.org/report/59131/drc-ugandan-rebels-dislodged-civilians-not-returning-home (accessed: 06.01.2023).

42. Varin C., Abubakar D. (Eds.) Violent Non-State Actors in Africa: Terrorists, Rebels and Warlords. Cham, Switzerland: Palgrave Macmillan, 2017.

Comments

No posts found

Write a review
Translate