Первые десятилетия XXI в. отмечены всплеском интереса к истории Ближнего Востока в годы Первой мировой войны. В значительной степени этому способствовало появление обстоятельных трудов об участии в войне Османской империи и ее окраин, подробно изучаются политические, социальные, экономические, культурные процессы в Турции 1914-1918 гг. [Akin, 2018; Erikson, 2001; Johnson, 2016; McMeekin, 2015; Rogan, 2015]. Значительно расширив знания о регионе в начале ХХ в., эти работы, тем не менее, не позволили преодолеть барьер между европейским и ближневосточным театрами войны. Последний по-прежнему рассматривается отдельно, со своими сюжетами, особенностями боевых операций и действующими лицами.

Уже по названию рецензируемой коллективной монографии видно, что авторы попытались уйти от этой региональной замкнутости. Способ на первый взгляд может показаться слегка старомодным: Ближний Восток вновь предстает как арена противостояния великих держав, точнее – империй. Выбор этого термина неслучаен и, на самом деле, весьма актуален. «Имперский поворот» в историографии рубежа ХХ–XXI в. [David-Fox, Holquist, Martin, 2006] серьезно повлиял на изучение Великой войны и, в частности, ближневосточного региона в эту переломную эпоху. Достаточно взглянуть на содержание серии о Первой мировой войне издательства «Routledge», в которой вышла и рецензируемая монография. Видное место в выпусках за 2019–2021 гг. занимают имперские и колониальные исследования, которые в то же время подчеркивают глобальный характер Первой мировой войны, тесную взаимосвязь втянутых в нее регионов, стран и народов [Jenkinson, 2020; Das, Maguire, Steinbach, 2021; Walsh, Varnava, 2021].

Все эти тенденции нашли отражение в рецензируемой монографии. Как отмечают во введении Р. Джонсон и Д. Китчен, цель авторов – уйти от «романтизации», а значит и недооценки ближневосточного театра войны, исследовать некоторые «противоречивые имперские тенденции» в 1914–1918 гг. (p. 3). В книге подчеркивается «географическая, временная и концептуальная широта, с которой следует рассматривать Великую войну на Ближнем Востоке» (p. 4). Стоит также выделить обстоятельный обзор литературы с 1960-х гг., дающий представление о развитии историографии, ее современных проблемах и задачах. Авторы постарались учесть наработки последних лет в области «имперских, диаспорных, коммуникационных и миграционных историй», которые сегодня по-прежнему «слабо связаны друг с другом под рубрикой “всемирная история”» (p. 4).

Пятнадцать глав монографии разделены на три раздела, повествующие об общих, концептуальных вопросах Первой мировой войны на Ближнем Востоке. Первый раздел – «Стратегия» – посвящен стратегии европейских держав на ближневосточном направлении. Р. Джонсон проследил эволюцию политики Лондона в регионе. Несмотря на огромное влияние Англии, этот сюжет редко рассматривался, основное внимание было сосредоточено на ее стратегии в Европе. Во многом это отражало этапы в восприятии Ближнего Востока британской политической элитой. Затяжная позиционная война потребовала от воюющих государств пересмотра торговых путей и адаптации подвоза ресурсов к ограничениям военного времени. Для Великобритании с ее островным положением и удаленными колониями это было особенно актуально. Уже в 1914 г. она отказалась от сохранения Османской империи как «лучшей гарантии внутреннего порядка и сдерживания против других держав в регионе» (p. 33). К концу 1917 г., несмотря на все споры внутри страны и противоречия с союзниками, Англия нанесла решительный удар по Турции, значительно укрепив свое положение в Палестине и Аравийском полуострове после войны.

На укрепление британских позиций работала и пропаганда среди арабов – подданных Османской империи. С. Макэвой отмечает, что основные постулаты пропаганды были выработаны только к концу 1915 г. Великобритания в ней представала как империя, обладающая моральным авторитетом. По мере ужесточения британской политики в отношении Османской империи и формирования планов на будущее Ближнего Востока пропагандисты «должны были подчеркивать преимущества британского империализма и недостатки турецкого» (p. 137). Несмотря на поддержку самоопределения национальных меньшинств, Англия смогла сохранить и даже расширить свои владения после войны. Однако в долгосрочной перспективе эта стратегия вела к кризисам и нестабильности. По мнению Макэвой, «чрезвычайно универсальные термины, в которых [Вудро] Вильсон, а следовательно, Британия и ее пропагандисты, рассуждали о принципах самоопределения, неизбежно стали мощным оружием для подрыва законности и будущей жизнеспособности Британской империи» (p. 137).

Говоря о французской стратегии в ближневосточном регионе, С. Редди указывает на споры между сторонниками сосредоточения всех сил против Германии и «колониальной партией», выступавшей за усиление политического, экономического и культурного влияния в Леванте. Борьба внутри политической и военной элиты привела к тому, что Франция никогда не участвовала в войне против Турции в той же степени, что и Великобритания. Хотя французские лидеры были недовольны падением своего влияния в регионе, «это была цена, которую они были готовы заплатить, чтобы иметь возможность сосредоточиться на Западном фронте» (p. 69). Франция изначально «поставила свои военные цели в Европе выше своих имперских интересов» (p. 69).

Стратегические планы других держав рассмотрены в первом разделе значительно скромнее. П. Либ повествует о высадке немецких войск в Грузии в 1918 г. Сам по себе сюжет, безусловно, достоин внимания, уже потому лишь, что автор освещает малоизвестные конфликты и вооруженные столкновения немцев и турок, а также развернувшуюся борьбу на Кавказе. Однако о турецко-германских отношениях и стратегии Берлина на Ближнем Востоке в 1914-1917 гг. Либ упоминает лишь вскользь. Интересно и информативно повествование Д. Яннокопулоса о борьбе внутри греческих элит в вопросе о том, стоит ли Греции примкнуть к Антанте, либо же остаться нейтральной. Автор поднимает важную тему самоопределения «малых» государств в схватке великих держав. В отличие от короля Константина I, премьер-министр Э. Венизелос понимал, что «победа Германии будет победой и для союзников Германии» – Турции и Болгарии, что могло после войны привести к изоляции Греции (p. 88). Яннокопулос отмечает общность взглядов и устремлений греческих и турецких элит, причем для последних проблема выбора внешнеполитического вектора в 1914 г. стояла еще более остро. К сожалению, более подробного исследования турецкой стратегии в книге не приведено, хотя, справедливости ради, с этой задачей ранее вполне успешно справился в своей монографии М. Аксакал [Aksakal, 2008].

Во втором разделе – «Опыт» – рассматриваются преимущественно вопросы фронтовой повседневности. К. Рой подробно описал кампанию индийской армии в Месопотамии – от операций по обеспечению безопасности нефтеперерабатывающего завода в Абадане и заканчивая захватом Багдада и Мосула. В частности, проанализированы причины поражения индийских войск при Куте в апреле 1916 г. По мнению автора, несправедливо было бы обвинять в этой неудаче правительство Индии. Дели не полностью контролировал экспедицию в Месопотамию и «не располагал информацией о военных и материальных средствах, которые будут предоставлены Великобританией» (p. 146). Энергичные усилия по комплектованию и обучению войск дали свои плоды: к началу 1918 г. индийская армия нанесла туркам решительное поражение, способствовав укреплению британской гегемонии в регионе. П. Латавски подробно рассмотрел ход третьей битвы за Газу в октябре-ноябре 1917 г. Армия генерала Э. Алленби умело объединила артиллерию, воздушные средства и огневую поддержку с моря для взлома турецкой обороны вдоль линии Газа – Беэр-Шева, что стало переломным моментом кампании в Леванте. Интересно исследование Д. Китчена о создании и боевом пути Еврейского легиона в 1917-1919 гг. Хотя это формирование часто рассматривается как основа для будущей армии обороны Израиля. Тем не менее легион использовался в основном для освобождения Ишува и его защиты. Не вполне ясно было, как легион «мог развиваться и вносить свой вклад в выполнение мандата, кроме как в качестве протовоенизированных сил самообороны», что во многом и предопределило его роспуск вскоре после окончания войны (p. 232).

Во втором разделе также представлены работы турецких исследователей А. Карадумана и Х. Умунча, рассмотревших личный опыт участников сражений на Ближнем Востоке. В центре внимания Карадумана – воспоминания австралийских и турецких солдат, участвовавших в Галлиполийском сражении. Их связи после войны нередко сохранялись и развивались, став основой для паломничеств, совершенных семьями австралийских ветеранов. Умунч повествует о Т. Лоуренсе, британском археологе, писателе и дипломате. Обращаясь к его работам об арабском восстании, автор раскрывает восприятие Лоуренсом турецкого и арабского миров, а также участие в Арабском восстании 1916-1918 гг. Лоуренс, по мнению Умунча, «заслуживает того, чтобы его ценили как жизненно важного участника как британских имперских военных целей на Ближнем Востоке, так и появления новой арабской политической идентичности» (p. 190).

В третий раздел – «Контекст» – включены работы, раскрывающие малоизученные частные сюжеты из политической, культурной, религиозной жизни Ближнего Востока в годы Первой мировой войны. М. Руис подробно описал введение Великобританией военного положения в Египте в 1914 г., которое стало «главным инструментом в создании египетского государства военного времени, а также жизненно важным инструментом для консолидации и поддержания власти британской администрацией» (p. 250). Автор смотрит на эту ситуацию в общем контексте египетской истории в ХХ в. С момента ухода британских войск из страны в 1954 г. и вплоть до сегодняшнего дня местные власти используют военное положение для контроля над населением и социально-политическими процессами в стране, сохраняя «дух, если не букву, британского военного положения» (p. 251). Д. Слайт рассматривает реакцию Лондона на объявление Турцией джихада и призыва всем мусульманам Британской и Французской империй восстать против колониальных администраций. Хотя этот призыв не нашел широкого отклика, его обсуждение охватило обширные территории и в целом имело «глубокие последствия для сложных отношений между исламом и британской имперской системой» (p. 18).

Г. Тонго проанализировал османскую «Выставку военных картин», проведенную при поддержке Турции в Стамбуле и Вене в 1917-1918 гг. Выставка картин с сюжетами о боевой повседневности на ближневосточном театре изначально имела более широкий контекст и задачи, чем улучшение образа турецкого солдата и Османской империи. Это была и попытка показать, что турецкое искусство существует, развивается и восприимчиво к современным тенденциям. Выставленные работы были посвящены не только победам османской армии, нередко изображались и другие, неприглядные стороны войны. Тем не менее, это пропагандистское усилие было достаточно скромным по масштабам и недостаточно убедительным для западных обозревателей. К тому же выставка была открыта слишком поздно: до Берлина ей так и не удалось добраться из-за выхода Турции из войны.

Д. Фантауццо подробно рассмотрел три английских художественных произведения межвоенных лет о кампаниях в Египте, на Синае и в Палестине. Сюжеты соответствовали «определенному стереотипу имперского безрассудства на периферии Первой мировой войны», резко контрастирующего с «бессмысленной кровью, бойней и бесконечной грязью Западного фронта» (с. 19). Хотя в этих романах были «явные приукрашивания и избитые стереотипы, такие как веселые и решительные кокни, скромные шотландцы с сильным акцентом и суеверные, богобоязненные арабы» (с. 309), в них были отражены реалии ведения боевых действий в суровых условиях местности и климата региона. Р. Мацца повествует о положении Католической церкви в Палестине в 1914–1918 гг. и в первые послевоенные годы. Автор подчеркивает растущую арабизацию Латинского патриархата и попытки католиков бросить вызов интересу сионистов к Палестине. Рим «надеялся сделать Иерусалим “римским”», но он «остался арабским», а местные католики на протяжении ХХ в. «полностью стали частью палестинской христианской идентичности» (с. 334).

Рецензируемая монография оставляет впечатление серьезного и хорошо подготовленного научного труда. Повествование во всех главах снабжено значительной источниковой базой, привлечено большое количество новых архивных материалов из самых разных стран, от Израиля до Ватикана и Великобритании. Отметим также привлечение турецких архивов, сложность работы с которыми неоднократно подчеркивалась составителями. При этом стоит сказать о недостатках в структуре и расположении глав. Не вполне ясно, по какому принципу главы книги были распределены по трем разделам. Более-менее понятно содержание первого раздела – «Стратегия», однако и в нем статья С. Макэвой о британской пропаганде выбивается из общего ряда. Вопросам пропаганды в книге посвящено три главы, однако они находятся в разных разделах. Но главным упущением видится отсутствие среди поднятых тем России, хотя она неоднократно упоминается как в историографическом обзоре, так и в главах книги. Достаточно сказать о частом упоминании Д. Китченом В. Жаботинского – одного из создателей Еврейского легиона. Первый раздел выглядит очевидно неполным без описания стратегии России, для которой ближневосточный театр имел большое военное и экономическое значение. На политику Петрограда также влияло объявление Турцией джихада в ноябре 1914 г., перспективен сюжет об образе «турка» в российском общественном сознании и печати, мало изучены вопросы религии и, в частности, положения православных церквей в Османской империи. Тем не менее, указанные недостатки не перекрывают несомненных достоинств рецензируемой монографии, вносящей большой вклад в изучение истории Ближнего Востока в годы Первой мировой войны.