История раннесредневековой Северной Индии – это, в основном, история малых династий и мелких государственных образований. Более или менее крупных государственных образований и правящих кланов было совсем немного; длительность их правления обычно не превышала полутора-двух веков. Исключения наблюдались крайне редко. Одним из таких исключений была династия бенгальских Палов, правивших в Северной Бенгалии четыре столетия: с середины VIII до второй половины XII вв. Их домен располагался в северной части территории, очертаниями напоминающей ромб, образованный руслами Падмы (продолжение Ганги), Джамуны (продолжение Брахмапутры), Махананды (северный приток Ганги) и Тисты (западный приток Брахмапутры), однако подконтрольные им владения временами простирались на всю Бенгалию вплоть до области Читтагонг на восточном побережье Бенгальского залива, и на часть Бихара, расположенную вдоль русла Ганги, заходя иногда в восточные пределы современного штата Уттар Прадеш, достигая древнего Варанаси.

Основной и зачастую единственный источник по истории рассматриваемого периода – эпиграфика или надписи. Североиндийскую раннесредневековую эпиграфику можно условно разделить на три типа: жалованные грамоты на медных табличках, надписи на крупных и на малых объектах [см. Столяров, 2019, с. 14-18].

На сегодняшний день известно о 218 источниках – надписях и колофонах¹ рукописей, относящихся к Бихару и Бенгалии и содержащих упоминания правителей Палов и соседних с ними династий. При этом к династии Палов и связанным с ними правителям относятся 166 источников, или больше ¾ от общего количества, а остальные 52 содержат упоминания правителей соседних с Палами династий [см. «Общий список источников …» в Столяров, 2020(1), с. 236-278]. Примечательно, что структура распределения по типам внутри этих двух подвыборок существенно различна. Так, среди 166 источников, относящихся к Палам, надписей – 132, из них значительно больше половины – 72 – это надписи на малых объектах, 34 или чуть больше четверти – надписи на крупных объектах, и 26 или почти пятая часть – жалованные грамоты. Напротив, из 52 источников, содержащих упоминания соседей Палов, надписей – 50, из них подавляющее большинство – 39 – это жалованные грамоты, шесть надписей на крупных и пять – на малых объектах.

Причина столь разительного расхождения в типологическом распределении источников Палов и их соседей до сих пор остаётся загадкой.

Одной из малых династий, соседствовавших с Палами и правившими в юго-восточных районах Бенгалии к северу от русла Мегхны неподалёку от её слияния с Падмой, были Варманы. Полагают, что они в середине XI в. пришли на смену династии Чандров при содействии Карны или Лакшмикарны (ок. 1041-1073) из династии Калачуриев из Трипури, правившей в Центральной Индии. Во всяком случае, это произошло после его набега в Бенгалию, состоявшегося ок. 1048-1049²].

В совокупности Варманы правили недолго – три четверти века: примерно с середины XI в. по 1125 г., а если исключить первого из них, Джатавармана (1050-1075?!), не оставившего никаких материальных свидетельств, то и того меньше: всего полвека – с 1075 по 1125 гг. Фактически, они были современниками Рамапалы, 17-го государя Палов (ок. 1076-1128). За это время на престоле Варманов сменились три правителя: Хариварман, Шьямалаварман или Самалаварман и Бходжаварман. Самым длительным было правление первого из них, Харивармана, сына Джатавармана. По свидетельству найденной в Непале рукописи “Лагхукилачакратика”, он правил не менее 39 лет [упомянут в Majumdar, 1929, 28].

Известно о семи источниках, относящихся к времени этих трёх государей: двух рукописях из Непала, трёх жалованных грамотах и двух надписях на крупных объектах. Детальное их рассмотрение может пролить некоторый свет на политическую и социально-экономическую обстановку, сложившуюся на территории, подвластной Варманам

<em>Жалованные грамоты династии Вармана</em>

Известно о трёх жалованных грамотах, обнаруженных примерно в одном районе неподалёку друг от друга и выпущенных от имени каждого из вышеупомянутых правителей из одного и того же места: ‘победоносного военного лагеря в Викрамапуре’³. В частности, сильно повреждённая недатированная жалованная грамота из деревни Самантасар была выпущена от имени Харивармана, другой фрагмент недатированной жалованной грамоты, найденный в деревне Сомпара, являющейся частью деревни Ваджрайогини⁴, по всей видимости, относится ко времени правления Самалавармана, наконец, единственная датированная жалованная грамота выпущена от имени Бходжавармана. Она была обнаружена в деревне Белава и датирована пятым годом его правления.

В грамотах государи династии наделены титулом ‘парамавайшнава-парамешвара-парамабхаттарака-махараджадхираджа шриман’⁵, из чего следует, что все они были вишнуитами.

Первые две из трёх перечисленных грамот обнаружены в середине XX в. и опубликованы в 30 томе «Эпиграфии Индики» [Bhattasali, 1953-54]. Они сильно повреждены: лицевая часть жалованной грамоты Харивармана, где должна содержаться его генеалогия, оплавлена огнём и практически не читается⁶, на оборотной стороне читаются 24 строки; от грамоты Самалавармана сохранился фрагмент в ¼ часть, читаются окончания первых 15 строк на лицевой стороне и 15 строк на оборотной.

Из сохранившейся части грамоты Харивармана следует, что её выпустил «из победоносного военного лагеря в Викрамапуре⁷ парамавайшнава-парамешвара-парамабхаттарака-махараджадхираджа шри-Харивармадева, медитирующий у ног махараджадхираджи шри-Джатавармы»⁸. Объектом пожалования был участок обрабатываемой земли размером в 86 дрон⁹] в деревне Варапарвата, приданной дистрикту / району Маюравидджа-вишая в óкруге Панчаваса-мандала в провинции Паундра-бхукти. Получателем пожалования стал брахман, чьё имя заканчивается на -шарман, сын бхаттапутры¹⁰ Падманабха-шармана, внук бхаттапутры Ведагарбха-шармана, внук бхаттапутры Кшита-шармана, происходящий из готры¹¹ Ватсы, из правары¹² пяти мудрецов: Бхаргавы, Чьяваны, Апнувата, Аурввы, Джамадагни, последователь шакхи¹³ Ашвалаяны. Самомý брахману, получателю пожалования, присвоены эпитеты ‘бхаттапутра’, ‘шантиварика’¹⁴] и ‘шри’. По всей видимости, ему была дарована земля за исполнение жреческих обязанностей.

Текст грамоты завершается пятью строфами традиционных благословений и проклятий. Обозначения даты, исполнителя пожалования отсутствуют.

Из сохранившегося фрагмента грамоты Самалавармана можно разобрать, что её выпустил «из победоносного военного лагеря в Викрамапуре медитирующий у ног махараджадхираджи шри-Джатавармадевы парамавайшнава-парамешвара-парамабхаттарака-махара-», далее текст обрывается, имя Самалавармана указано ниже, в том месте, где он фигурирует в качестве дарителя. На основании этого можно заключить, что Хариварман и Самалаварман были братьями. Естественно, об обстоятельствах перехода власти от старшего брата к младшему можно только догадываться. Обозначение места пожалования не сохранилось, слабо угадывается обозначение получателя пожалования: читаются не подряд имя Бхимадева и храм Праджняпарамиты¹⁵. Возможно, храм был построен усилиями Бхимадевы. Также возможно, что обломанный фрагмент таблички был обнаружен в развалинах именно этого храма. Примечательным здесь является то, что пожалование буддийскому божеству совершено ‘во имя господа Вишну’ – ситуация, обратная описанной в жалованных грамотах Палов. В конце фрагмента можно разобрать три строфы, содержащие традиционные благословения и проклятия и начало обозначения даты пожалования. Сама дата утрачена.

Третья жалованная грамота, датированная пятым годом правления Бходжавармана и найденная в деревне Белава или Белау, дистр. Нараянгандж, область Дхака, более столетия назад, в 1912 г., оказалась единственным хорошо читаемым источником этого типа [Basak, 1913-14; Banerji, 1914; Majumdar, 1929, 14-24; Mukherji, Maity, 1967, 234-244]. Размеры медной таблички, на которой выгравирована грамота, несколько меньше, чем табличек Палов, сохранность надписи в целом хорошая. Она состоит из 51 строки: 26 на лицевой стороне и 25 – на оборотной.

Генеалогию Бходжавармана составляют 15 строф, занимающих почти половину грамоты: 23 полных строки и небольшую часть в начале строки 24 на лицевой стороне. В первых пяти её строфах содержится мифологический перечень пуранических¹⁶ царей, и в этом она схожа с генеалогиями некоторых южноиндийских правителей. В пятой строфе Варманы объявляются сородичами Хари (Кришны). В шестой строфе называется первый из Варманов: Ваджраварман, воин доблестный, но не суровый, он был великим поэтом, учёным. В седьмой и восьмой строфах описан Джатаварман, сын Ваджравармана. Восьмая строфа может расшифровываться как минимум в двух смыслах: мифологически-описательном и исторически-описательном¹⁷. На это обстоятельство А.К. Майтрея, директор Общества изучения Варендры, обратил внимание Р.Г. Басака, дешифровавшего и издавшего грамоту в первых выпусках «Эпиграфии Индики» за 1913 г. [Basak, 1913-14]. В мифологически-описательном смысле Джатаварману могут быть присвоены эпитеты «обладающий боевым духом Карны (герой Махабхараты)¹⁸», «владеющий [всеми] частями [тела]¹⁹», «наделённый [прекрасными] формами Камы (бог любви)²⁰», «посрамивший силу божественных рук²¹» и «лишивший навершия [гору] Говардхану²²», тогда как в исторически-описательном смысле те же части могжно расшифровать так: [Джатаварман] «взял в жёны Вирашри, [дочь] Карны²³», «распространил [своё] превосходство на ангов²⁴», «завоевал удачу Камарупы²⁵», «посрамил силу рук Дивьи²⁶». В поэме Сандхьякаранандина «Рамачарита» говорится, что дочь Карны Яуванашри была выдана за Виграхапалу III, 14-го правителя династии Палов, и стала матерью Махипалы II и Шурапалы II, а матерью Рамапалы была неназванная раштракутская принцесса, братом которой был раштракута Матхана или Махана, вместе с сыновьями оказавший ценную помощь Рамапале в его борьбе с восстанием кайвартов²⁷. Из генеалогии Бходжавармана становится ясно, что ещё одна дочь Карны, Вирашри, была отдана в жёны Джатаварману, очевидно, союзнику Палов. На основании этого можно заключить, что Виграхапала III и Джатаварман были свояками. В строфе 8 сообщается также, что Джатаварман добился военных успехов в Камарупе и Анге²⁸], был участником похода против Дивьи, предводителя кайвартов [см. также Столяров, 2020(1), 189]. В отношении топонима ‘Говардхана’ Р.Г. Басак выдвинул идею трактовать его как имя собственное, предположив, что он мог быть отцом Бхатты Бхавадевы, героя панегирика, относящегося к времени правления Харивармана²⁹. Р.Д. Банерджи также рассматривал этот топоним как имя собственное, впрочем, без каких-либо соотнесений [Banerji, 1914]. Н.Г. Маджумдар вообще обошёл эту тему молчанием [Majumdar, 1929, 14-24]. В следующей, девятой строфе панегирика сказано, что от Вирашри был рождён Самалаварман, чьим сыном стал Удайин (строфа 10), а дочерью – Трайлокьясундари, рождённая от Малавьядеви (строфа 11), которая стала главной среди многих жён – дочерей многих царей (строфа 12). Их сыном стал Бходжаварман (строфа 13). В следующей строфе следуют восхваления Бходжаварману, а в заключительной назван автор панегирика, и скорее всего, всей грамоты - Пурушоттама.

Таким образом, из 15 строф генеалогической части жалованной грамоты Бходжавармана пять можно отнести к непосредственно-генеалогическим, две – к опосредованно-генеалогическим, две – к исторически-описательным и шесть – к мифологически-описательным³⁰. Подобную структуру имели генеалогические части ранних жалованных грамот Палов, когда ещё не выработался унифицированный генеалогический миф [см. Столяров, 2019, 107]. Обращает на себя внимание отсутствие в панегирике прямого упоминания Харивармана, старшего брата Самалавармана. Похожую картину можно наблюдать и в грамотах Палов, когда после правления первых пяти государей трон перешёл к представителям боковой ветви династии, в генеалогии которых из неё были исключены упоминания четвёртого, пятого и шестого государей, принадлежавших к начальной ветви [см. Столяров, 2020(1), 64-65].

В генеалогии Бходжавармана прямо утверждается, что его дед, Джатаварман, принимал участие в подавлении восстания кайвартов и последующих событиях, приведших к воцарению Рамапалы, 17-го государя династии Палов. По всей вероятности, современниками Рамапалы были и сыновья Джатавармана – Хариварман с Самалаварманом, а также сын последнего, Бходжаварман.

Так называемая ‘деловая’ или ‘распорядительная’ часть начинается сообщением, что грамоту выпустил «из победоносного военного лагеря в Викрамапуре³¹ парамавайшнава-парамешвара-парамабхаттарака-махараджадхираджа шримад-Бходжа, медитирующий у ног махараджадхираджи шри-Самалавармадевы»³².

Описание объекта пожалования занимает в тексте грамоты немногим больше двух строк: это участок земли размером в одну патаку и девять с четвертью дрон³³ в деревне Упьялика-граме, приданной поддистрикту Каусамби-Аштагаччха-кхандала³⁴] в óкруге Адхахпаттана-мандала, расположенном в провинции Паундра-бхукти.

Получателем пожалования был блистательный Рамадева-шарман, носящий титул шантьягар-адхикрита³⁵], сын Вишварупадева-шармана, внук Джаганнатхадева-шармана и правнук Питамбарадева-шармана, происходящий из готры Саварны, из правары Бхригу, Чьяваны, Апнаваны, Аурвы, Джамадагни, последователя древнейшей шакхи Белой Яджурведы, являющейся частью чараны³⁶] Ваджасанеи, родившегося в Мадхьядеше³⁷ и проживающего в деревне Сиддхала-грама в Северной Радхе³⁸. Примечательно, что Рамадева-шарман, получатель пожалования принадлежал к той же праваре, что и получатель пожалования из грамоты Харивармана, и так же имел отношение к совершению ритуалов очищения. Как и в грамоте Харивармана, ему была дарована земля за исполнение жреческих обязанностей.

Далее сообщалось, что ритуал пожалования «во славу господа Васудевы³⁹», сопровождался возлиянием воды на руки получателя дара⁴⁰]. В качестве благословения приведена только одна (?!) строфа, после чего названа дата совершения пожалования: год 5 правления Бходжавармана, день 14 месяца шравана (июль-август), а также указано, что грамота проверена махакшапаталикой⁴¹]. Дутака (ответственный за исполнение пожалования) и гравёр не названы.

В целом имеющийся материал не даёт возможности говорить о наличии генеалогического мифа⁴² у династии Варманов, тем более о стадиях его сложения. В то же время изучение двух исторически-описательных строф генеалогической части грамоты Бходжавармана позволяет сделать вывод, что их территориальные ‘претензии’ не выходят за рамки большой Бенгалии и частично – прилегающих к ней регионов, таких как Камарупа (западный Ассам). В качестве объектов пожалования выступают обычно участки земли, а не деревни или их части, как у Палов.

<em>Панегирик Бхатте Бхавадеве,</em><em>относящийся к времени правления Харивармана</em>

Недатированная надпись на каменной плите, относящаяся ко времени правления Харивармана, была обнаружена вместе с другой надписью более двух столетий назад в храме Ананты Васудевы в г. Бхубанешвар, в ту пору входившему в состав дистрикта Пури, а в настоящее время являющимся столицей штата Одиша. Около 1810 г. плиты из тёмного камня с надписями были по приказу генерала Стюарта изъяты из храма и принесены в дар Азиатскому обществу Бенгалии. В 1837 г. они по настоянию общественности были возвращены в храм и в том же году их факсимильное издание появилось в шестом томе «Журнала Азиатского общества Бенгалии». На рубеже XIX и XX вв. проф. Ф. Килхорн переиздал обе надписи в шестом томе «Эпиграфии Индики». После этого надпись, содержащая сведения о Бенгалии, переиздавалась в 1929 г. в третьем томе «Надписей Бенгалии» и в 1967 г. в «Корпусе Бенгальских надписей» [Kielhorn, 1900-01; Majumdar, 1929, 25-41; Mukherji, Maity, 1967, 349-361].

Речь идёт о панегирике (прашасти) бхатте⁴³ Бхавадеве, министру мира и войны при дворе Харивармадевы, второго правителя из династии Варманов. Надпись состоит из 25 строк, занимающих пространство шириной в три фута и высотой в один фут, четыре и три четверти дюйма (91.44 × 42.545 <em>см</em>), и содержит 33 строфы.

В ней рассказывается о семье брахманов, потомков мудреца Саварны, проживавших в Радхе⁴⁴, находившейся в стране Арьяварта⁴⁵. У одного из них, Бхавадевы, получившему от царя Гауда⁴⁶ жалованную грамоту на деревню Хастинибхитту (строфа 7)⁴⁷, было восемь сыновей, старшего звали Ратханга, от него родился Атьянга, чьим сыном был Будха, от которого родился Адидева, ставший министром, ответственным за отдых (вишрама-сачива) правителя Ванги (строфа 10)⁴⁸, у которого был сын Говардхана, от него и родился Бхавадева, герой панегирика (строфа 14), с которым в качестве министра мира и войны Хариварман долго правил царством (строфа 16)⁴⁹. В следующих восьми строфах превозносились многочисленные достоинства Бхавадевы во всех областях знания, за что он не только получил титул ‘бхатта’, но и имя ‘Балавалабхибхуджанга’ (строфа 24)⁵⁰. В завершающих восьми строфах сообщалось, что в засушливых и полупустынных землях Радхи (!)⁵¹ он вырыл водоём (строфа 26), возвёл храм Наряне, украсив его изображением бога в форме Наряны, Ананты и Нрисимхи (строфа 29), вырыл подле храма водоём, насадил сад и т.п. Последняя, 25-я строка, значительно короче остальных и написанная прозой, сообщает, что это – панегирик бхатте блистательному Бхавадеве, другое имя которого Балавалабхибхуджанга⁵².

Таким образом, в панегирике изложена история семи поколений брахманов, пользовавшихся благосклонностью правителей Гауда, Ванги и Варманов. Можно только догадываться, кто из правителей Гауда пожаловал деревню самому первому Бхавадеве, и у кого из правителей Ванги отвечал за отдых министр Адидева, дед Бхатты Бхавадевы, героя панегирика. Вполне вероятно, деревню пожаловал кто-либо из правителей Второй ‘империи’ Палов – Раджьяпала II или Махипала I, а вишрама-сачивой Адидева был у одного из правителей династии Чандров.

Относительно того, как надпись попала в храм Ананты Васудевы в Бхубанешваре, Н.Г. Маджумдар в предисловии к изданию надписи предполагает, что Хариварман совершил набег в Уткалу (штат Одиша), где потерпел поражение от Рамапалы. Сообщение о походе Рамапалы в Калингу и Уткалу содержится в строфах 42–45 поэмы «Рамачарита» Сандхьякаранандина [Majumdar, 1929, 29-30].

Сам Бхатта Бхавадева был не только политиком, царедворцем, но и крупным учёным, знатоком Вед, философом. Известны несколько рукописей, автором которых считают именно его [Majumdar, 1929, 31].

Панегирик Бхатты Бхавадевы знаменателен тем, что его составитель описывал территорию Бенгалии и прилегающих к ней земель как единое пространство, внутри которого брахманы могли перемещаться без каких-либо препятствий: иметь родительский дом в одном месте, пользоваться пожалованием в другом, а служить – в третьем. Это также можно рассматривать как косвенное подтверждение того, что относительный мир и спокойствие на всей территории обеспечивались патронажем Палов.

<em>Надпись на камне из Суджанагара,</em><em>относящаяся к времени правления Бходжавармана</em>⁵³]

Средних размеров плита из чёрного камня с надписью была случайно обнаружена в 1967 г. в деревне Суджанагар, расположенной в упазиле Садар дистрикта Муншигандж, Бангладеш, в нескольких <em>км</em> к югу от Дакки, примерно в том же районе, откуда происходят жалованные грамоты династии Вармана.

Первые попытки описать и дешифровать надпись были предприняты лишь четыре десятилетия спустя, в 2007 и 2010 гг. Они оказались неудачными. Критическое издание надписи осуществил Рьосуке Фуруи в 2019 г. [Furui, 2019]

Размер плиты – 43 <em>см</em> в высоту и 31 <em>см</em> в ширину. Правый нижний угол её сколот. В левом нижнем углу плиты помещён рисунок четырёхногого животного, развёрнутого головой налево. Надпись состоит из девяти строк, составленных прозой. Девятая строка в два раза короче остальных.

В первых двух строках надписи указывается дата: ‘в год 7 правления махараджадхираджи Бходжавармадевы, в день 21 [месяца] джайштха (май-июнь) по солнечному календарю, [в период] пребывания в должности адхикриты⁵⁴] Дживасены’⁵⁵. В следующих пяти строках сказано, что с согласия всех родичей, проживающих в других странах, махасаманта блистательный Авудева, сын панчакулики⁵⁶ Хаси, имея целью сохранение гарантий, прекращения поступлений / даров от оборота неповреждённых раковин каури, вследствие потерь [от] рабочих [по вылову] витых раковин (рапанов), и для починки вихары (обители), опекаемой Аллахабхаттаракасвамином, просит установить фиксированный налог с захвата на рынке в качестве бхоги⁵⁷] для махасаманты. В завершающих двух строках говорится о приобретении религиозных заслуг для тех, кто защищает это богоугодное деяние, и напротив, о каре для тех, кто не будет его соблюдать: мать защитника получит божественное благословение, тогда как отец нарушителя родится в будущей жизни ослом.

Необходимость упомянуть в обозначении даты адхикриту Дживасену недвусмысленно указывает на существование в государстве Варманов промежуточного звена между махараджадхираджей Бходжавармой и махасамантой Аву или Авудевой, то есть между верховным государем и мелким правителем, вассалом.

Также в надписи обозначено, что отец мелкого правителя, махасаманты Авудевы, являлся главой или членом панчакулы – влиятельного органа местного управления; скорее всего, имелась в виду городская административная единица. Это вместе с наличием родичей, проживающих в других странах, указывает на торгово-купеческое происхождение самогó махасаманты. Подобную ситуацию можно было наблюдать и в государстве Палов: достаточно вспомнить о махасаманте Бхадранаге, реальном дарителе в Муршидабадской жалованной грамоте Дхармапалы [Furui 2011; Столяров, 2020, 31], предком которого был ‘сартхаваха’ – ‘торговец, купец, член корпорации торговцев, представляющий её в административном органе, панчаяте’. Это наблюдение позволяет предположить, что титул мелкого феодала – махасаманты, махамандалики, махараджи – изначально кшатрийский, в действительности не был связан с кастовой принадлежностью его носителя.

Как отмечает Рьосуке Фуруи, в надписи зафиксированы два действия, осуществлённые Авудевой: прекратить поступления / дары от оборота неповреждённых раковин каури и обеспечить ремонт повреждений, нанесённых обители, опекаемой Аллахабхаттаракасвамином. Рьосуке Фуруи полагает, что фиксация обоих действий в одной надписи означает, что между ними существует определённая взаимосвязь.

Так, ‘дарения от оборота неповреждённых раковин каури’⁵⁸ можно расценивать как свидетельство существования некоего денежного вклада / фонда в виде раковин каури в качестве мелкой монеты. Прекращение поступлений / дарений означает ликвидацию вклада. Необходимость ‘согласия всех родичей, проживающих в других странах’⁵⁹ означает во-первых, что этот фонд был создан ими совместно с Авудевой, а во-вторых предполагает наличие интенсивных торговых связей между сторонами. Причина ликвидации фонда выражена словами ‘вследствие потерь рабочих [по вылову] витых раковин (рапанов)’⁶⁰ и ‘сохранение гарантий’⁶¹.

Рьосуке Фуруи предлагает реконструировать события следующим образом: вклад, состоявший из раковин каури, был дан обители Алахабхаттаракасвамина. Вклад должен был быть вложен под проценты, и рабочие по вылову раковин-рапанов обеспечивались им на основании из гарантий. Однако из-за рабочих произошла утрата изначального капитала, и потребовались гарантии для его восстановления. Чтобы закрыть вопрос о гарантиях и покрыть потери, Авудева ликвидировал вклад, обеспечив соответствующую компенсацию религиозному учреждению.

На предоставление этой компенсации и было направлено второе действие, зафиксированное в надписи: обеспечить поступление средств на ремонт обители за счёт установления ‘фиксированного налога с захвата на рынке’⁶². Подчёркивается при этом, что указанный налог является бхогой т.е. собственностью, которой владеет махасаманта. Иными словами, Авудева отдавал своё право собирать этот налог обители Аллахабхаттаракасвамина в качестве компенсации за ликвидацию вклада / фонда.

Рьосуке Фуруи отмечает необычный характер обозначения религиозного учреждения, получающего дар: имя бога ‘Аллах’ и термин ‘вихара’ не были характерны для индуистских храмов и монастырей. Скорее всего, так могла называться медресе – религиозное образовательное учреждение ислама. В этом случае термин ‘вихара’, служащий для обозначения буддийского монастыря и одновременно учебного заведения, функционально вполне соответствует медресе.

Также Рьосуке Фуруи обращает внимание на отсутствие в тексте надписи каких-либо топонимов и высказывает предположение, что плита с надписью, вероятно, была встроена в стену медресе, располагавшейся к тому же рядом с рынком, о котором в ней идёт речь, и это вполне естественно делает ненужным обозначение места.

Подытоживая сказанное, следует признать, что надпись на камне из Суджанагара, выпущенная в седьмом году правления Бходжавармана, является ценнейшим источником по истории Бенгалии домусульманской эпохи. Анализ её содержания позволяет сделать несколько выводов.

Во-первых, это единственная надпись, в которой говорится о структуре власти в каком-либо из государств Восточной Индии и о происхождении мелких вассальных правителей. Авудева, имеющий отцом ‘панчакулику’ и связанный финансовыми отношениями с родичами за рубежом, по всей видимости, происходил из купеческой семьи. Служа государю из династии Вармана, он достиг позиции махасаманты. Похожая ситуация наблюдалась ранее в государстве Палов в период Первой ‘империи’ при втором государе династии Дхармапале, вассал которого махасаманта Бхадранага, потомок ‘сартхавахи’, фигурирует в Муршидабадской жалованной грамоте [Furui, 2011, 145-156]. Ступенчатость структуры власти продемонстрирована наличием поставленного между государем и вассалом адхикриты Дживасены, полномочия которого хоть и не вполне ясны, но тем не менее затрагивают территорию Авудевы. Это можно расценивать как попытку государства контролировать деятельность вассалов.

Во-вторых, зафиксированные в надписи действия, предпринятые Авусеной, предполагают существование в государстве Варманов развитых товарно-денежных отношений. Вклад / фонд из денег в виде раковин каури возможен только при их избытке. Предположительные вложения в фонд со стороны родичей Авудевы из других стран говорит о наличии каналов его пополнения. Даже неудавшаяся попытка извлечь из него выгоду свидетельствует о процветающей рыночной экономике, в которой циркулирующие товары беспрепятственно обмениваются на деньги.

В-третьих, ещё одним подтверждением этому является факт передачи Авудевой права на ‘фиксированный налог с захвата на рынке’ религиозному учреждению. Подразумевалось тем самым, что этот налог адекватен понесённым потерям, что было бы невозможно при отсутствии интенсивных связей между рынками государства Варманов и других стран.

Наконец, в четвёртых, надпись можно считать самым ранним свидетельством присутствия ислама и мусульман на территории Бенгалии. Рьосуке Фуруи предполагает, что имена Аву и Хаси – арабского и персидского происхождения. Допустимо предположить, что Хаси или его предки поселились в своё время в Бенгалии как арабские или персидские купцы и стали заниматься торговлей.

К сожалению, лапидарность надписи, отсутствие в ней каких-либо деталей, топонимов и проч. не позволяет продвигаться в догадках дальше предположений. С другой стороны, это её качество можно расценивать как косвенное подтверждение того, что такого рода отношения были нормой, распространённой в Бенгалии того времени.

Таким образом, рассмотрение жалованных грамот династии Варманов показывает, что Варманы были ‘региональной’ династией, чьи интересы не простирались далее территории Бенгалии. Их статус позволял им самостоятельно совершать пожалования, но в то же время их можно отнести к кругу относительно мелких независимых правителей, имеющих вассально-союзнические отношения с региональным гегемоном – Палами. В свою очередь, надписи на крупных объектах, относящиеся к правлению династии Варманов, свидетельствуют о существовании в их княжестве системы администрации нескольких уровней, чего не было в государстве Палов, а также о наличии сложившихся товарно-денежных отношениях и интенсивных социальных и экономических связях территорий, подконтрольных Варманам, с остальной Бенгалией, а также с другими регионами не только Индии, но и возможно и более отдалённых стран. Следует также подчеркнуть, что именно в их надписях содержится самое раннее свидетельство присутствия в Бенгалии мусульман.